Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— А я и не раскаиваюсь! — криво ухмыльнулся Прохоров. Он уже немного пришёл в себя. — Чика оборзел, он всегда выставлял себя круче меня. Да ещё при моих пацанах. А этих ублюдков надо в страхе держать — иначе слушаться не будут! Вот я и решил «замочить» Чику. Да и интересно было…

— Что интересно? — ошарашенно спросил Олег.

— Ну… как человек подыхает! Кошек и собак я и раньше «кончал», но это не то…

Олег почувствовал непреодолимое желание придушить этого змеёныша. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. В руках у Ояра хрустнул карандаш. Владимир отвернулся к окну. Каждый по-своему пытался взять себя в руки.

— В общем, так, — голос Олега звучал бесстрастно, — сейчас ты нам подробно всё расскажешь, а затем покажешь на месте.

Прохоров обстоятельно, даже с некоторой долей бравады, принялся рассказывать об убийстве. Олег записывал, задавая порой уточняющие вопросы. Со стороны это могло бы показаться спокойной беседой, вроде обсуждения производственных вопросов, но, если бы стороннему человеку довелось услышать, о чём идёт речь — у него волосы бы встали дыбом от ужаса — спокойно и подробно обговаривались подробности зверского убийства… Впрочем, ничего нового Проша не сообщил, кроме несущественных личностных моментов.

Закончив допрос, Олег приказал водворить Прохорова в «телевизор». Затем позвонил Миллеру.

— Чего тебе? — раздался в трубке недовольный Витькин голос. — Я протокол проверки показаний Бошса заканчиваю…

— Вить, понятые и Саныч ещё с тобой?

— Пока здесь.

— Витюха, огромная просьба: проведи проверку показаний Прохорова! А то боюсь, что сорвусь и закопаю его в этой яме!

— Ладно, Олежа, не беспокойся! Сделаю в лучшем виде. У меня вся группа в полном составе, искать никого не надо.

— Добро, заберёшь Прохорова в «телевизоре». Ожидает там своей очереди.

На некоторое время в кабинете установилось тягостное молчание.

— Что ему дадут? — тихо спросила Вия. За весь допрос она не проронила ни слова.

— Лет девять, — вздохнул Олег. — У него статья начинается с десяти лет, а как малолетке и заканчивается «десяткой». Ну, годик скостят — во всём признался и сотрудничал со следствием… А подельникам его дадут и того меньше — лет восемь… Вот и получается, через восемь-девять лет эти выродки выйдут на свободу, а хорошего парня нет на свете. Гуманизм, чёрт…

— Кощунственно так говорить, — мрачно вступил в разговор Ояр, — но мне иногда хочется, чтобы тот, кто пишет эти законы, когда-нибудь испытал их действие на себе. Чтобы он похоронил своего замордованного ребёнка, а через неполных десять лет увидел его убийц — живых и невредимых…

— И на вид почти здоровых, — криво усмехнулся Владимир.

— У меня в голове не укладывается, — глаза Вии всё ещё были полны ужаса, — убить за магнитофон! Как такое возможно?

— За магнитофон… За то, чтобы сохранить авторитет среди своих ублюдков… Чтобы посмотреть, как умирает человек… Виечка, нормальным людям этого не понять! — на скулах Олега играли желваки.

— Господи, откуда же берутся такие звери? Что же у него за семья?

— Рос с матерью, отца не помнит, тот ушёл из семьи, когда мать ходила ещё беременной. Особого достатка в семье нет, но и не бедствовали. Можно, конечно, всё списать на безотцовщину, но таких семей тысячи, а убийцами становятся единицы. Знать бы, как и откуда появляются такие звери у нормальных людей, можно было бы хоть что-то пытаться предпринять! А так… — Олег махнул рукой.

— Но ведь через восемь-девять лет они вернутся. Будут ходить по одним с нами улицам… Где гарантия, что они снова кого-нибудь не убьют? — Вия была близка к истерике. Впервые за последние несколько дней у неё сдали нервы.

Олег успокаивающе гладил девушку по голове и молчал. Ему нечего было ответить…

Прошёл месяц. Олег сидел в своём кабинете и заканчивал печатать обвинительное заключение по делу об убийстве Гунара Целмса. Были уже проведены все следственные действия, получены все заключения экспертиз… Олег рассчитывал сегодня закончить «обвиниловку» и передать дело в суд.

Раздался негромкий стук в дверь. В кабинет вошла миловидная хрупкая женщина с затаённой болью в глазах. Олег сразу же узнал в ней Анну — мать Гунара Целмса. Он вышел из-за стола и усадил женщину на стул.

— Чаю! Может, кофе сварить? — участливо спросил Олег.

Ему было несколько неловко перед этой женщиной, словно какая-то доля ответственности за гибель её сына лежала и на нём. Олег прекрасно понимал, что это не так, но поделать с собой ничего не мог.

— Спасибо, не надо, — печально, только краешками губ, улыбнулась Анна. — Я просто хотела узнать: когда мне можно забрать вещи сына?

— После суда. Все вещи приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. Извините, Анна, такова процедура.

— Да нет, я ничего, просто память… — глаза женщины наполнились слезами.

Олег налил ей стакан воды. Анна выпила и немного успокоилась.