Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Сначала он не был таким. Цветы дарил, ухаживал красиво. Я даже подумала, что, наконец, и мне улыбнулось женское счастье. Даже показалось, что я влюбилась. Но это продолжалось недолго. Сначала он потребовал, чтобы я отправила сына к маме — Сашка ему, видите ли, мешал. Потом стал выпытывать про моих мужиков. Ну, я ему честно про всех рассказала — не так-то много их у меня и было. Тогда-то он меня первый раз избил. Кричал, что я потаскуха. Потом просил прощения. Потом снова избил. А через некоторое время привёл этого… Командира. Бросил работу. Они вместе пили — у Командира иногда водились деньги, а когда они заканчивались — забирали у меня. Однажды они напились, и Альберт стал орать, что для друга ему ничего не жалко — даже меня. В общем, он заставил меня переспать с Командиром, а потом избил. Орал, что я шкура последняя, что он видел, как я тому с удовольствием «подмахиваю».

Со временем это стало происходить чаще — они напивались, залазили ко мне в постель и вытворяли всё, что им заблагорассудится. А потом Командир уходил, а Альберт принимался избивать меня, говорил, что я — развратная шлюха, которой нравится, что её имеют во все дыры, — Ирина вновь заплакала.

— Так чего же ты его не выгнала вместе с дружком?

— Уже не могла, он стал угрожать расправой над Сашкой и мамой.

— Ирочка, этот урод блефует! Он чувствует, что ты его боишься — вот и издевается. Такие всегда измываются над слабыми, а когда получают отпор — прячутся в кусты. Ира, я тебя умоляю: напиши заявление! Позволь помочь тебе! Увидишь, никого он не тронет. Мы его так прессанем, что он забудет мать родную.

— Нет, Олеженька, спасибо, только я писать ничего не буду. Вы ведь не можете гарантировать, что его непременно посадят надолго, и охрану моим близким дать тоже не можете. За себя я не боюсь — мне всё равно, а вот за сына с мамой… Ты даже не представляешь себе, на что способен этот зверь.

— Ира, Ирочка, услышь меня! — Олег вскочил и заметался по комнате. — Это добром не кончится. Он просто так не отстанет. Напиши заявление, иначе мы не сумеем тебе помочь!

— Нет, — твёрдо ответила она. — Я не могу рисковать близкими. Спасибо тебе, Олег, спасибо ребятам. Вот выговорилась — и на душе легче стало! А теперь уходите. Пожалуйста!

Олег в отчаянии махнул рукой и вышел из спальни. Альбертик сидел, скукожившись в кресле, прикрывая живот руками — Игорёк от души «потрудился» над его внутренними органами.

— Мы уходим, — мрачно заявил Олег. — Она не хочет писать заявление.

— Как? — вытаращился Игорь. — Я попробую поговорить с ней!

— Попробуй, попытка — не пытка…

Каменев зашёл в спальню и прикрыл за собой дверь. Чем дольше он там находился, тем увереннее чувствовал себя Аваньян. Он уже понимал, что Ирина не будет писать заявление, и считал себя неуязвимым.

— Короче, менты, — заявил он, ухмыляясь разбитыми губами, — валите отсюда подобру-поздорову. Я вот завтра сниму побои и накатаю заяву в прокуратуру — вы у меня ещё попляшете!

Зря он это сказал. Олег, и так с трудом сдерживающийся, на мгновение потерял контроль над собой. Одним прыжком он подскочил к Аваньяну и во всю мощь ударил его ногой в живот. Не помогли даже руки Альбертика, прикрывающие солнечное сплетение. «Джигит» икнул и впал в прострацию. Олег подошёл к «коренастому».

— А ты, чмырь, вроде бы бывший офицер? — хрипло рявкнул Островецкий.

— Бывших офицеров не бывает, — высокопарно заявил Командир, на всякий случай, отстранившись от пылающих яростью глаз Олега.

— Ах, так ты у нас настоящий? Как же ты, твоё благородие, спишь с женщиной, а потом позволяешь избивать её? Гнида ты, а не офицер! Сколько же вас, поганцев таких, звёздочки на себя нацепили? Офицерами себя называют? Быдло в погонах!

Из спальни вышел Камень и отрицательно покачал головой.

— Уходим, — жёстко сказал Олег.

— Я остаюсь! — заявил Игорь.

— Каменев, на выход! — прикрикнул Островецкий.

— Олег прав, — Виктор положил Игорю руку на плечо. — Сейчас надо уйти, — он стал тихонько подталкивать Каменева к выходу.

Островецкий схватил немного пришедшего в себя Аваньяна за кадык и подтянул к себе.

— Слушай, горны арол, и запоминай каждое моё слово, — Олег говорил негромко, но голос его звенел от ярости. — Если с Ириной что-нибудь случится — я тебя из-под земли достану! Проклянёшь тот день, когда на свет вылупился! — он отшвырнул Аваньяна и демонстративно брезгливо вытер руки о джинсы.

Олег и Виктор вышли из квартиры, уводя с собой упирающегося Игоря.

На улице Виктор и Игорь закурили. Олег пожевал мундштук, но курить не стал и вернул сигарету Миллеру.

— Ребята, что же делать? — спросил Каменев, сделав глубокую затяжку. — Нельзя так её оставить.

— А что мы можем сделать без заявы? — вздохнул Витька. — И так нам с Олежкой придётся отписываться от прокуратуры — этот урод свои права знает. Да и у второго харя разбита…

— А я скажу, что это моя работа, и вы здесь ни при чём, — заявил Игорь.

— Давай мы уж как-нибудь без тебя разберёмся, — хмуро буркнул Олег. — А ты, Миллер, спрячь, наконец, пушку — народ от тебя шарахается!