Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Не перебивай! — в Викторе Степановиче проснулся строгий школьный учитель. — Я им, конечно, дам инструкции, но ты же понимаешь: у них свои участки, свои дела, да и они не знают всех нюансов. Так что, пожалуйста, вместе с Миллером проконтролируйте их. А я их предупрежу, чтобы не ерепенились.

— Думаешь, кто-то попробует?

— Против тебя? Ну, таких самоубийц нет, но на всякий случай проинструктирую… Ладно, всего тебе!

— И ты не болей!

И снова Олег достал из сейфа дело по разбойному нападению на валютную проститутку Николишину. Оно было совершено в последних числах августа, дело возбудили первым сентября — обычная практика, чтобы не портить месячную отчётность. Но тогда Олег, по горло занятый расследованием убийства Целмса[75], лишь просмотрел материалы и, сразу прикинув, что зацепок практически никаких, забросил их в сейф: одним «тёмным»[76] больше — не велика разница. Но до первого ноября, когда нужно будет приостанавливать предварительное расследование, осталось только три недели, а в деле — конь не валялся. Нужно было хотя бы подробно допросить потерпевших и немногочисленных свидетелей, иначе, при очередной прокурорской проверке нераскрытых, можно смело сразу надевать штаны задом наперёд — когда стегают по гульфику, то заднице не так больно. Не мешало бы ещё составить совместный план оперативно-следственных мероприятий по делу, но это уже извращение. Все понимали, что эта бумажка — простая формальность. Никто и никогда по таким планам не работал, но ведь у нас плановое, чёрт бы его подрал, хозяйство, а значит — сей документ в материалах дела должен быть! Для облегчения бумаготворчества следователей был даже изобретён специальный бланк совместного плана, и Олег до поры до времени его исправно заполнял. Но, когда вал преступности, а, естественно, и количество уголовных дел на одну следственную душу перехлестнули все допустимые пределы, взбрыкнул, заявив, что не желает тратить своё драгоценное время на макулатуру. Осадить строптивца в новых условиях никто не решился. За Олегом и другие «следаки» потихоньку перестали стряпать эту «фикцию». Однако до сих пор наличие такого планчика в деле являлось признаком хорошего следовательского тона.

Олег внимательно перечитывал материалы дела, по ходу прикидывая план необходимых следственных мероприятий по нему. Раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл начальник ОБХСС майор милиции Владимир Стороженко.

— Привет, Олег! — Стороженко, не дожидаясь приглашения, присел за стол.

— Здорово! — удивлённо вскинул брови Островецкий. — Ты ко мне? Но у меня на данный момент ничего по твоей службе нет. А что, Славик не на месте?

В основном делами по линии БХСС занимался старший следователь майор милиции Вячеслав Арсентьев. Олег же только иногда расследовал такие преступления, если они выявлялись как эпизоды в деятельности криминальных групп.

— Да нет, — усмехнулся Стороженко, — я к тебе. Ты же в вашей конторе сейчас за главного. Вот, принёс материалы на возбуждение дел…

Олег мысленно чертыхнулся: поработал, называется! Вот они — первые «плоды» начальственного статуса — не замедлили сказаться. Хорошо быть начальником, когда не надо заниматься конкретным расследованием, а как совмещать?

— Ладно, — вздохнул Олег, — давай свои бумаги!

— Вот, двадцать шесть материалов по спекуляции, — Стороженко достал из кейса увесистую пачку…

— Ого! — вытаращился Олег. — У нас что, весь город занялся спекуляцией?

— Читай!

Островецкий взял из кипы несколько скреплённых листов. По мере прочтения лоб его всё больше хмурился, на скулах заиграли желваки. Фабула дела была проста: некто Вера Симанович, пятидесяти двух лет, в числе ветеранов труда перевалочной нефтебазы по льготной цене приобрела на предприятии прибывший по бартеру финский холодильник, который тут же по рыночной цене перепродала своей соседке, положив, таким образом, немалую разницу себе в карман.

— Остальные материалы такие же? — бесстрастный тон Олега резко контрастировал с пылающими яростью глазами. Следователь Островецкий уже давно послал бы господина Стороженко по известному адресу, не выбирая выражений, но исполняющий обязанности начальника следственного отдела Островецкий позволить себе такого не мог.

— Естественно, — круглое лицо начальника ОБХСС расплылось в улыбке.

— Значит так, забирай свои бумаги и сходи с ними в сортир! Для возбуждения уголовных дел я не вижу оснований.

— А я вижу! — ухмыльнулся Стороженко. — Приобретение с целью перепродажи было? Было! Факт перепродажи установлен? Установлен. Получение значительной материальной выгоды доказано? Доказано! Налицо все формальные основания для возбуждения уголовного дела.

— Правильно, формальные! Это буква закона, а есть ещё и дух. И с этой точки зрения твои бумаги — сплошной абсурд! Да на таких основаниях можно возбудить уголовное преследование против половины населения города. Извини, я в эти игры не играю!

— Нет, это ты меня извини! Все материалы зарегистрированы в секретариате и официально передаются тебе для возбуждения уголовных дел!