Будь моей нежностью

Вот сейчас он уйдёт, — подумалось мне, когда я отрицательно покачала головой.

Но снова ошиблась: мужчина распалил меня пальцами, покрывая жалящими поцелуями чувствительную грудь, и, не испытывая ни капли брезгливости, уверенно потянул за ниточку тампона.

— Ты думаешь, меня остановит такая мелочь? — усмехнулся Богдан, безошибочно читая все мои мысли и разглядывая румянец на моих щеках. — Чего стыдиться, если это всего лишь физиология? Напротив, так даже лучше.

— Да?

— Да. Тебе всё ещё может быть больно от проникновения, дополнительное увлажнение не повредит.

Больно мне не было. А когда Богдан целовал мои лицо, шею и грудь, то и крупицы переживаний, связанных с кровью, ушли куда-то на десятый план. На первом… Я летала высоко над землёй стараниями своего мужа.

Я потеряла связь с реальностью, кутаясь в новые ощущения, которые взрывались во мне сотнями маленьких петард, а очнулась под тёплыми струями душа, прижатая к крепкому телу Богдана, когда он намыливал меня пушистой вспененной мочалкой, придерживая одной рукой.

— Решила, куда завтра поедем? — спросил он, едва я сфокусировала взгляд на его лице.

И вот мы здесь. Почему я выбрала из всех мест столицы именно ВДНХ? Да чёрт его знает!

— Держи свою вату, куколка, — Богдан протягивает мне розовое облако, и я счастливо улыбаюсь в ответ.

— Куда дальше?

— Тебе выбирать, — отвечает он.

Я осматриваюсь по сторонам и цепляюсь взглядом за арку парка аттракционов.

Стыдно признаться, но я не бывала здесь уже порядка десяти лет, а мои детские воспоминания ограничены вечным безденежьем и невозможностью получить билеты на всё и сразу.

— Туда хочу, — показываю пальчиком на яркие карусели.

Богдан издаёт смешок, смотрит на сахарную вату в моих руках и медленно кивает:

— Ну тогда веди.

***

Я тяну Богдана за руку и упрашиваю:

— Всего один раз, пожалуйста!

Он уже сказал «нет» пять раз, но я не теряю попыток его уговорить. Мне кажется, что один из аттракционов непременно придётся по вкусу этому серьёзному мужчине.

— Ася, нет.

— Всего один раз, Богдан. И я больше ничего не попрошу, честно, — я надуваю губы и умоляюще смотрю на него.

— Попросишь, — усмехается он. — Чувствую, попросишь. И не раз.

— Ну я же не прошу тебя усесться на розовую пони. Даже не на эти безумные корабли с переворотами, я же понимаю, что мужчинам твоего возраста противопоказаны такие перегрузки, — я закусываю губу и стреляю в него быстрым взглядом, оценивая реакцию на свои слова: не переборщила ли?

— У меня нет проблем со здоровьем, — скептически отвечает он. — Не думаю, что эти перегрузки сильнее тех, что я испытываю, трахая тебя, куколка.

— Обязательно быть таким грубым? — закатываю глаза. — Обязательно говорить все эти словечки?

— Уж прости, как ни назови, смысл не изменится. — отрезает он и меняет тему: — Если не пони и не корабли, то что? Автодром? Чёртово колесо? Стрела? — Он обхватывает мои плечи и крутит вокруг себя, показывая те аттракционы, на которых я не успела побывать.

— Пещера ужасов, — говорю я, и он резко останавливает меня. — Не испугаешься?

Я поворачиваюсь к мужчине с широкой улыбкой, но на его лице странное выражение. Он… словно и не здесь вовсе. Или не со мной.

— Богдан? — тихо зову я, и пелена в его глазах медленно рассеивается. — Всё в порядке? Ты словно призрака увидел.

— Всё нормально, — отмахивается он. — Если ты хочешь, давай сделаем это.

Легкомысленно целую его губы и выдыхаю: «Спасибо!», и мы идём к аттракциону и устраиваемся в одном вагончике.

Стоит только поезду тронуться, мы оказываемся в тёмном туннеле, и я сдвигаюсь ближе к мужчине. На очередном повороте прямо на нас из-за угла выскакивает скелет, и я вскрикиваю, вжимаясь в каменные мышцы своего мужа.

Он обнимает меня одной рукой, прижимая ещё ближе, если это возможно, и я поднимаю на него взгляд.

— Богдан? — зову я, словно он не смотрит на меня прямо в это мгновение.

— Что, куколка?

— Кажется, я влюбляюсь в тебя, Богдан.

Тусклый свет, задрожав беспокойно, тухнет, и мы остаёмся в полной темноте, всё так же не сводя глаз друг с друга.

Я уверена, что он ответит мне какой-нибудь грубостью, но мужчина сдержанно молчит. И когда мне кажется, что он просто проигнорирует моё признание, Богдан порывисто целует меня. Мягко, практически невесомо, так, что я млею под сладким натиском его губ.

Вокруг раздаётся страшный грохот, жуткий вой, и мы снова куда-то едем, но в целом мире сейчас существуем только мы вдвоём и зарождающаяся между нами нежность.

***

В какой-то момент мне кажется, что всё в моей жизни складывается идеально. Словно я заснула в кошмаре, а очнулась в прекрасной сказке, где чудовище, каким себя пытался показать Богдан в первые дни нашего знакомства, сбросил злые чары и оказался самым настоящим принцем.

Грубым, неотёсанным, со вспыльчивым характером… но только моим.

Словно тот, кто пишет мою судьбу, однажды промолвил, что я должна принадлежать ему и только мне будет принадлежать весь его мир.