Будь моей нежностью

— Разве не мечтали, чтобы помалкивала и перечить вам не смела? Разве не предупреждали, что буду наказана в случае непослушания? Разве не грезили, что буду молчаливо потакать всем вашим желаниям и капризам? — она выкрикивает мне эти фразы, с каждым словом приближаясь ближе, пока не подходит вплотную и не начинает колотить мою грудь своими крошечными ладошками. — Разве это не то, в чём вы так сильно нуждаетесь, Богдан Давыдович? Я же, по вашему мнению, просто кукла без права голоса! Вообще без каких-либо прав! Со мной ведь можно делать что угодно, так? Захотел — приласкал, приручил, захотел — бросил без внимания, да? Это тебе нужно, Богдан? Разве ты не этого хотел, когда пришёл в мой дом и забрал, как какую-то вещь? Чего ты сейчас от меня требуешь? Зачем? Что тебе нужно, Богдан?

В молочном шоколаде глаз дрожат слёзы. Ася делает несколько глубоких, частых вдохов, переводя дыхание.

— Что тебе нужно, Богдан? — повторяет она разочарованно, снова ударяет ладонями по моей груди, но я перехватываю её руки, притягивая девушку к себе.

— Мне нужна ты.

— Нет, Богдан, не нужна. Была бы нужна, ты бы не хотел… — начинает она, но с силой закусывает губу. Словно отчаянно не желает продолжать.

— Чего не хотел, Ася? — рычу ей в губы.

Целую несдержанно. Заставляю впустить. Ответить вынуждаю. Мне необходимо её целовать. До боли, до дрожи, до полного опьянения я хочу снова ощутить её вкус. Меня ведёт, как наркомана от свежей дозы. Даже не сразу замечаю, что она не испытывает тех же пылких и страстных эмоций. Просто позволяет мне делать это. Нехотя отстраняюсь, но не отступаю ни на сантиметр, держась за неё, как за оплот своей новой реальности.

— Отпусти, — тихо просит. Жалобно. Еле слышно.

Холод разливается вдоль позвоночника от понимания, что именно она имеет в виду.

— Я никогда тебя не отпущу. Ты моя, Ася. Нравится тебе это или нет, но ты моя жена, и я никогда тебя не отпущу.

— Ты любишь меня? — спрашивает девушка.

Я молчу. Мне нечего ей ответить. Точнее, я не могу дать ей тот ответ, который она хочет услышать. Врать, обманывать не стану. Правды не знаю сам.

— Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребёнка?

— Я не хочу иметь детей, — на автомате выдаю ей, и она морщится.

— В твоей голове хоть раз возникла мысль, что этого могу захотеть я? Ты хоть раз задумывался о том, что мы могли бы стать нормальной семьёй и родить ребёнка?

Нет. Не задумывался. Нам нельзя. А раз нельзя, то и думать тут не о чем.

— Ты не думал об этом! Знаешь почему? — Ася ждёт от меня ответа, но я молчу. Поэтому она продолжает: — Потому что на самом деле я не нужна тебе, Богдан. Ни как человек, ни как личность, ни как равнозначный партнёр. Тебе плевать, чего хочу я.

— Не говори глупостей, последние недели я только и пытаюсь воззвать к тебе как к личности.

— Зачем? — вопрошает она. — Зачем, Богдан?

— Затем, что ты мне нравишься такой, какая есть, а не такой, какой ты стала, — взрываюсь я. — Мне нравится твой огонёк, изюминка, которой ты меня покорила. Мне нужна та живая и яркая девушка, которая делала всё мне назло, заставляя присмотреться к ней как к личности.

— До очередной возведённой тобой стены? Сколько раз мне придётся ещё разочароваться, скажи? Знаешь, в чём твоя проблема, Богдан? Ты боишься подпускать меня к себе. Или, может, ты просто этого не хочешь? Так ты определись, что тебе нужно: жена — покорная кукла, или жена — равнозначный партнёр? Я устала от твоих заморочек, ты понимаешь? Я не просила этого всего! Я никогда не просила, чтобы за моей спиной решали, рожать мне детей или нет, чтобы мне указывали, что и как часто мне есть и как себя вести. Когда человек тебе нужен, ты себя готов перекроить вдоль и поперёк, Богдан. Ты — не готов. Поэтому не надо мне говорить, что я якобы тебе нужна, когда это совершенно не то, что ты чувствуешь на самом деле.

— Я здесь. С тобой. Как вчера, позавчера и все эти дни. Я поставил на паузу свои дела, весь свой бизнес, всю свою жизнь, чтобы быть рядом с тобой. Да, Ася, очевидно, ты права. Я абсолютно

не готов жертвовать своими эгоистичными и мелочными занятиями ради кого-то столь небезразличного мне, как ты.

— Это просто слова, Богдан. Я тоже могу тебе сейчас наговорить всякого, только суть от этого не меняется. Не знаю, почему ты нянчишься со мной, возможно, так требует твоё понимание о браке, но я жду большего. Всегда буду. Ты же… Ты просто не в силах мне это дать.

— Ты можешь попросить у меня всё и увидишь, что я готов в лепёшку расшибиться, но дать тебе желаемое. Я готов сыграть с тобой в эту игру, — опрометчиво говорю ей.

Неожиданно её прекрасное лицо озаряет улыбка. Как же я скучал по этому нежному, изящному изгибу губ, по очаровательным ямочкам на её щеках, по тому, как лукаво сощуриваются её шоколадные глаза.

— Я хочу ребёнка, Богдан, — проговаривает Ася, вбивая в крышку моего гроба последний гвоздь.

Меня словно со всей скорости впечатывает в бетонную опору моста. Желчь поднимается к горлу, подскакивает внутричерепное давление. Да я, млять, в полном замешательстве!