Будет всё как я хочу (СИ)

   На свет Божий высунулась бледная Лукреция и грустно поздоровалась с родственником матери.

   - Да на вас лица нет, любезная Лукреция, что случилось? - синьор Барди несколько смягчился.

   - Признаться, я с трудом перенесла дорогу, - выдохнула старшая невестка.

   - Надеюсь, у вашей семьи найдётся немного сил, чтобы вникнуть в суть дела. Мы замерили улицы. Надеюсь, вам известно, что этот перекрёсток равняется на церковь Святого Лаврентия?

   - Известно, и что? - отодвинул жену Пьетро и облокотился на раму.

   - Ваш балкон выступает из нужного уровня на пол-локтя.

   - Вот этот? - Пьетро кивнул в сторону облицованного мрамором балкона, размером напоминающего целую навесную террасу и угрожающе затеняющего парадный вход.

   - Именно, - вмешался синьор Содерини, что до этого говорил с всадником. - Вы что-то не слишком любезно встречаете нас.

   - Вы тоже, - красноречие явно отказывало синьору Медичи. - Хоть бы в дом позволили войти, отдохнуть с дороги, нет, у вас же горит.

   - Горит. И если вы не снесёте балкон, мы продолжим гореть негодованием, - шагнул вперёд Барди.

   - Снести? Вы с ума посходили? Вы хоть знаете, во сколько нам встал этот мрамор?

   - Да, - выглянул из другого окошка Джованни.

   - Вероятно, он был вам по средствам, - подбоченился кузен их матушки. - И вероятно, эта потеря не сильно вас разорит. Вот Пацци не позволяют себе подобного, а они побогаче вас.

   - А это легко исправить, - улыбнулся Пьетро.

   - Каким это образом? - оторвался от плана улиц синьор Якопо - из вышеназванного семейства.

   - Так, что это за чрезвычайное собрание? - Контессина покинула свою карету и спустилась к почтенным соседям, осадившим её детей.

   - Балкон им наш не угодил, - пояснил Джованни.

   - Да какое вы право имеете?! - возмутилась пожилая дама.

   - Да, я, как приор, голосую против, - Джованни тихо, чтоб Джиневра не услышала, выкрутил пробку из новой бутылки.

   - Какой приор? Тебя же вышибли из гильдии менял, - вмешался четвёртый синьор.

   - Ты что, Джанбатисто, в изгнании был? - искренне удивился Джованни. - Я давно уже в гильдии ткачей.

   - Ткачей? Не смешите меня. Сколько народу ты подкупил, чтоб туда пролезть?

   Джованни ухмыльнулся, но не ответил.

   - Закон един для всех, - напомнил Барди.

   - А я всегда говорил, что они нарушают устои Республики! - возник из ниоткуда фра Филиппо.

   - А ты иди отсюда! - цыкнула синьора Медичи.

   - Не-а, - художник уселся прямо на мостовую и, верный себе, достал листок и уголёк. - Вместо кареты - башню, и роскошная осада замка получается...

   - Вон отсюда, я сказала! - в него полетела фляга.

   - Филиппо! Я говорю тебе, не связывайся! - позвала Леонелла. - Пусть хоть передерутся!

   - Не переживай, любимая! Тебе вредно волноваться! - Филиппо спрятался за карету.

   - Вообще-то в уставе города сказано, что никто не имеет право выносить фасад или какую-либо его часть дальше, чем фасад или его часть определённого здания, - воспрял синьор Барди. - Для улицы Виа-Ларга и Сан-Лоренцо это стены церкви. Этот пункт не менялся с тысяча двести...

   - В гробу мы видали все ваши пункты, - подошла к нему Контессина. - Давно менять пора этот устав.

   - Ты что, кузина, не понимаешь? Вы же под суд пойдёте.

   - Счас вы сами пойдёте. Далеко и надолго, - перебил Пьетро.

   - Наше владение, что хотим, то и строим, - высунулась из-за двери Джиневра, потому что оттеснить Джованни от окна у неё не получилось.

   - Я говорил, они оборзели! - указал в её сторону Якопо. Джиневра спряталась обратно. - Колесовать их надо - всех!

   Когда сыновья Медичи принялись объяснять синьору Пацци, в какую часть тела ему поместить означенное колесо, а слуги потихоньку начали носить в дом вещи, а из соседних окон дружно высунулись рядовые граждане Флорентийской республики, Козимо счёл нужным вмешаться. Годы научили его осторожности, и он был уверен, что верно сказанным словом и вовремя оказанной уступкой можно добиться гораздо большего, чем открытой враждой.

   - Синьоры, ну зачем же рушить, когда можно созидать? Может быть, проще достроить фасад Сан-Лоренцо? Углубим портик, поставим новые статуи - как раз и выиграем эти пол-локтя, да и церковь давно нуждается в реставрации.

   - А, старый взяточник, - поприветствовал его Содерини. - Вечно за алтарём прячешься, что уж Папе римскому не напишешь?

   - Ты, брат, не забывайся, - погрозил тростью Козимо. - Я ж тебя по миру пущу. Забыл, сколько мне должен?

   - Вот в этом все Медичи, - вступился за товарища Джанбатисто. - Из-за какого-то несчастного балкона они уже готовы пустить всех по миру.

   - И научи наконец своих выродков, чтобы не смели позорить честных людей на весь город! - вскричал Якопо.

   - Тоже мне - важная птица, - миролюбие покинуло старого Медичи, и он походил теперь на Везувий накануне гибели Помпеи. - Да кому ты сдался, хоть бы ты провалился сквозь землю, никто б и не вспомнил!

   И верно, призрак смертоносного Везувия действительно витал над мирным флорентийским небом, потому что в мгновение ока мостовая разверзлась и неведомая бездна, обретавшаяся под ней, поглотила несчастного отпрыска несчастного семейства, чьей славе суждено было клониться к закату.