Будет всё как я хочу (СИ)

   По счастью, завершил свой путь успешно.

   И пусть не смог я в Рай подняться с ним,

   Но честно послужил я провожатым...

   - А, ты Вергилий? - Был при жизни им,

   Теперь - лишь тень бесплотная. Когда-то

   Спускался Данте вслед за мною в ад,

   Точно паломник, трепетом объятый -

   Теперь же всякий поглумиться рад,

   Готов указывать, давать советы.

   Один такой вчера стыдил чертят:

   У вас, мол, сковородки не прогреты.

   - Вчера? О том как раз хотела я спросить.

   Вчера один синьор пропал... Он где-то

   Быть должен под землёй. Он, может быть,

   В аду как раз? Там он пришёлся б к месту...

   Он тоже флорентиец - и бранить

   Привык он всё и вся, и всё его семейство

   От веку таково. - Он не успел назваться,

   Но возмущался так, что все пустились в бегство,

   О взятках говорил... - Да, это точно Пацци.

   Вы не могли б его вернуть? - Увы, я не всесилен,

   Но он так надоел, что я готов и постараться.

   Вы ждите завтра у его могилы...

   Лукреция так растерялась, что ответа не придумала, тем более рифмованного, и ограничилась кивком. Римский поэт перестал напоминать о себе - и ею мгновенно овладело умиротворение...

   ...Пока кто-то бессовестно не растолкал её. Лукреция с трудом оторвалась от жёсткого ложа - и обнаружила себя в кабинете свёкра. Сам свёкор вместе со слугами находился на некотором расстоянии от неё и, склонив голову набок, наблюдал за пробуждением невестки. А тормошащая невестку за плечо рука принадлежала Джиневре.

   - Я и не знал, что ты ночами бродишь, как лунатик, невестушка...

   - Я... зачиталась... - Лукреция потянулась и потёрла затёкшую шею.

   - Вставай скорее, - Джиневра обняла её сзади за плечи. - Там наш возлюбленный из ямы выбрался. Очнулся и вылез. Похоже, там всё размыло, до самой сточной канавы, вот земля и разверзлась - и, между прочим, весьма кстати. Пошли скорей, всё пропустишь!

   Ещё сонная Лукреция припала к окну: Якопо нетвёрдой походкой удалялся от ямы, прохожие и рабочие почтительно перед ним расступались.

   - Лоренцо снова дрыхнет! - затараторила за дверью Мария. - Разбудим его, скорее, он же всё пропустит.

   Лукреция выскользнула из общества Джиневры и отправилась исполнять материнский долг. Но первым делом запустила пальцы под небрежно брошенные на кресло рубашки и шоссы.

***

   - Славьте Вакха и Амура!

   Прочь заботы, скорбь долой!

   Пусть никто не смотрит хмуро,

   Век пляши, играй и пой!

   Будь что будет, - пред судьбой

   Мы беспомощны извечно.

   Нравится - живи беспечно:

   В день грядущий веры нет, -

   Лукреция пафосно захлопнула тетрадь и победоносно обвела взглядом мужа, деверя и сноху.

   - И он до сих пор не хватился пропажи? - Пьетро на мгновение оторвался от зрелища, открывавшегося с балкона: рабочие выкорчёвывали булыжник.

   - По крайней мере, не подаёт вида.

   - И всё равно какая-то безысходность, - нахмурился Джованни. - "Мы беспомощны извечно", "В день грядущий веры нет"... А ему ещё пятнадцати не исполнилось... Нет, мы такими не были.

   - Не были, - согласилась Джиневра.

   Голос её звучал не слишком-то уверенно, потому как глаза наблюдали картину разрушения и хаоса.

   - Они всю улицу перекапывать собираются? - мысли Пьетро были далеки от поэтических красот.

   - Похоже на то... - вздохнул Джованни.

   - Прямо под окнами, ни больше ни меньше, - проворчала Джиневра.

   - Ох... - сказала Лукреция. Нелегко находиться в окружении людей, всецело поглощённых делами земными. И вроде бы искусство ценят - но не понимают...

   - И чего мы упёрлись вчера? - продолжал сокрушаться Джованни. - Снесли бы этот балкон к чёртовой матери... И как мы теперь будем? - простёр он руку к зловонным плодам упорного труда землекопов.

   - Да уж, себе дороже, - Джиневра была подозрительно покладиста сегодня. - А спорить с городским советом - дело бесполезное... Всё равно ведь снести заставят...

   - Да чтоб их придавило всех этим балконом, - отозвался Пьетро.

   - Лучше молчи, - сказала Лукреция. - Или сначала хотя бы уйдём отсюда.

   - Рабочие ни в чём не виноваты, - предупредил Джованни.

   - Никто не видел мою тетрадь? - донеслось из глубин палаццо.

VI. Нет лекарства от любви

   - Этот соус несвежий! - Лукреция капризно швырнула ложку обратно в соусник.

   - Синьора ошибается, - повар нашёл в себе смелость спорить и гордо стёр с фартука брызги. - Этот соус приготовлен буквально несколько минут назад.

   Кухарка скромно молчала в сторонке, потому что сегодня кухня принадлежала не ей - сегодня всем распоряжался повар, которого Лоренцо привёз прямиком из Милана. Переговоры с герцогом состоялись - и были весьма успешны - и маэстро Бернардо Рагацци отправился во Флоренцию в качестве трофея. А если серьёзно, синьоры Медичи очень нуждались в его мастерстве - для новых переговоров.

   - Как соус может быть несвежим? - спросил Пьетро, который очень беспокоился о предстоящем предприятии и желал лично проверить, насколько всё готово ко встрече важного гостя.

   - Очень даже может!

   - Вчера ты ела точно такой же, и тебя всё устраивало.

   - Это было вчера, а сегодня всё приготовлено не так!

   - Соус тот же самый, - вторично возразил Бернардо, услужливо промокнув полотенцем капли с подлокотника кресла, в котором находился синьор.

   - Не спорь со мной!