Бумажный грааль. Все колокола земли

– Давайте отдадим им эту чертову штуку. Доставим в номер мотеля, как пиццу, и обменяем на дядю Роя. А потом все вместе поужинаем в ресторане. Может, выручим за эту сделку деньжат, чтобы хватило на пару месяцев арендной платы.

Мистер Джиммерс вздохнул:

– Ей нужен не просто рисунок, а его сила. Если Элоиза не сумеет им воспользоваться, он не будет представлять никакой ценности.

– Ну и пусть пользуется себе на здоровье. Еще немного дождя нам не помешает.

– У нее ничего не выйдет, – сказал Джиммерс. – Для этого ей и нужен ты. Элоиза хочет управлять погодой, и она близка к успеху. Если кто-то сегодня и пойдет ужинать, боюсь, тебя в этой компании не будет. Она тобой… воспользуется.

– Тогда к черту ужин, – ответил Говард, одолеваемый сомнениями. – Поем в «Заправься и перекуси».

– Отец многие годы готовился к этой битве, – сказала Сильвия. – Нельзя просто взять и сдаться. Он бы так не поступил.

– Верно, – поддержал Джиммерс. – Хотя и твое предложение, Говард, мне понравилось. Чего-то такого я от тебя и ожидал. И что самое главное, именно такого поведения от тебя ожидают они. А конкретно – сама Элоиза. Она задается вопросами: «Что же задумал Говард Бартон? Чего он хочет?» Как только она поймет, что тебе, в отличие от нее, ничего не нужно, Элоиза решит, что раскусила тебя. В действиях героя нет ничего замысловатого. Герой, не думая, принимает удар на себя. А даже если у него есть время подумать, он все равно поступит точно так же.

– Я в этом совершенно не разбираюсь, – отмахнулся Говард. – Что нам все-таки делать? И сколько времени у нас в запасе?

– Они установили крайний срок. Если мы хотим спасти Роя Бартона, нужно приехать до полуночи.

Мотель «Морские брызги» стоял над океаном; его стены были окрашены в веселые желто-бело-синие цвета, одноэтажные номера объединяла единая зубчатая крыша. Эдит оставила универсал на безлюдной парковке. Она собиралась выяснить, в какой из комнат держат Роя, и быть рядом с ним. Вот и все.

Местность освещалась лунным сиянием и неоновой вывеской, к югу от мотеля виднелся ручей Пуддинг-крик, вытекающий из водостока под трассой и огибающий океан. Он практически пересох – от ручья осталась лишь небольшая заводь между высокими песчаными дюнами. В тридцати-сорока футах над водоемом и дюнами возле устья ручья виделся железнодорожный мост, а за ним был песчаный пляж, усеянный пучками коричневых водорослей, которые в лунном свете смахивали на низкие ползучие растения. Пахло океаном и дизельными выхлопами от грузовиков с шоссе.

Заметив, что в одной освещенной комнате колыхнулись шторы, Эдит направилась туда и сразу постучала в дверь, одной рукой придерживая сумочку.

Послышались шаги и приглушенные голоса, а потом – сдавленный вопль «Эй!», пощечина и стон.

Эдит постучала еще громче – тишина.

– Рисунок у меня! – крикнула Эдит и опять постучала. – Слышите, Элоиза Лейми? Я принесла то, что вы просили!

В комнате погас свет, звякнула цепочка, и дверь наполовину открылась. Внутри было темно.

– Входите, – произнес женский голос, а сразу за ним раздался очередной вопль: «Нет!»

Снова пощечина и злобный шепот. Эдит собралась с мыслями и зашла внутрь. Элоиза Лейми сидела на стуле за небольшим столом, перед ней лежали кроссворд и карандаш, на дне бумажных стаканчиков с отпечатками помады осталась кофейная гуща.

– Тимоти! – с удивлением воскликнула Эдит, узнав мужчину, который вышел из-за двери.

Он слегка пристыженно кивнул. Миссис Лейми бросила на него сердитый взгляд.

– Не знала, мистер Хорек, что вы с Эдит Бартон так близко знакомы.

– Мы недолго общались, – пробормотал он, – много лет назад.

– Недолго, говоришь? Насколько я помню, ты частенько ужинал с нами за одним столом, – сказала Эдит. – Совсем забыл?

Он пожал плечами и сел напротив миссис Лейми, похожий на смущенного подростка.

– Черт, да запри уже дверь, – с неприязнью обратилась к нему Лейми.

– Она запирается автоматически, – ответил Хорек.

– Тогда накинь цепочку.

Эдит повернулась и сама закрыла дверь на цепочку.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Хорек.

Миссис Лейми бросила на его яростный взгляд, а он пожал плечами и начал ковырять край стаканчика, стараясь не встретиться глазами ни с одной из женщин.

– Ну и? – спросила миссис Лейми.

– У меня его нет, – сказала Эдит. – Я соврала, чтобы вы меня впустили.

Миссис Лейми медленно кивнула.

– Тогда зачем вы пришли?

– Чтобы вернуть мужа.

– Это возможно только в обмен на рисунок. – Миссис Лейми повысила голос. – Я же сказала вам по телефону. С момента нашего разговора условия не изменились. Теперь мне, видимо, придется избавляться от вас обоих. Нельзя же просто так вас отпустить после того, как вы сюда заявились. Это ваша вторая большая ошибка. А первая – брак с Роем Бартоном. Уму непостижимо и очень печально. Я совершенно вас не понимаю.

– Вам и не понять, иначе вы бы уже догадались, что без Роя я от вас не уйду. Я же четко вам объяснила, что пришла вернуть мужа, а вы меня не слушаете.

Миссис Лейми посмотрела на Эдит с таким видом, точно собиралась ей возразить.