Бумажный грааль. Все колокола земли

– Прости, не сдержался, – смущенно сказал он. – Это Джек звонил. Не просыхает уже неделю! Дарла уехала к родителям – лишь бы убраться от него подальше. Вот почему дети живут у нас. Я очень за них переживаю.

– Господи помилуй! – Джинс прижала ладонь ко рту. – Айви упоминала об этом, но я и не думала… Неужели Джек намерен их забрать? Поэтому он позвонил?

– Вроде того.

– Он знает, в какой садик они ходят? Если да – нужно сообщить туда, предупредить.

– Не знает, – успокоил ее Уолт. – И вряд ли узнает. Разве что обзвонит все сады в окру́ге. И даже тогда не факт, что ему все выложат. Они очень пекутся о безопасности. Надеюсь, он не заявится к нам пьяный, когда дети дома. Тогда мне придется вызвать копов. Нора и Эдди не должны его таким видеть.

– Будь с ним на чеку, Уолтер. Но сильно уж не дави. Такого детям тоже не надо.

Уолт кивнул. Джинкс была права. Несмотря на все свои недостатки, Джек не лгал. Он действительно воспитывал Нору и Эдди. Это что-то да значило.

– Все образуется, – сказал Уолт. – Как только он протрезвеет – успокоится.

Сам до конца в это не веря, он вышел на террасу, где преподобный Бентли и дядя Генри уже расположились на складных стульях.

– Легок на помине! – махнул в его сторону Генри.

Уолт сел рядом, пытаясь собраться с мыслями.

– Лоример как раз спросил про банку. – Генри перешел на шепот.

– Какой еще Лоример? – уставился на него Уолт.

Генри кивком указал на Бентли.

– А-а. Мы не настолько близко знакомы.

– Я рассказал ему, что мы выбросили банку.

Уолт поглядел сначала на одного, затем на другого.

– Да, это правда, – сказал он преподобному Бентли. – Мы отнесли ее на помойку в соседнем переулке. Вчера я не хотел об этом говорить. Если честно, я немного на вас разозлился из-за гаража. В любом случае мусор уже вывезли на свалку. – Тут он слукавил, однако Бентли вряд ли что-то знал о графике мусоровозов.

Пастор испытующе смотрел на него, как будто что-то подозревал. Генри с тревогой покосился на Бентли:

– Боюсь, это я убедил Уолтера выбросить банку. Она показалась мне… зловещей. Что-то в этой птице… В общем, мы от нее избавились.

Бентли одобрительно кивнул и откинулся на спинку стула:

– Вы поступили абсолютно правильно. Я бы сделал то же самое.

– Вот и славно, – сказал Генри.

Впрочем, выглядел он встревоженным – как человек, угодивший в передрягу.

– Что-то случилось? – забеспокоился Уолт.

– Нет-нет. – Генри вытер пот со лба. Его рука дрожала.

– Вы же неглупый человек, – обратился к Уолту Бентли, глядя ему прямо в глаза.

Уолт промолчал.

– Что вы сделали с колокольчиками?

– Повесил, – удивившись такому повороту, ответил он.

– Куда? Они все еще там?

– Нет. Я повесил их у крыльца, и они пропали. Видимо, кто-то украл. Около полуночи я еще слышал, как они звенят на ветру, – видимо, вор приходил рано утром.

– Кому это понадобилось – в дождливую ночь воровать связку медных колокольчиков?

– Ну… – Уолт пожал плечами. – Что вы там говорили вчера вечером?

Пастор напоминал ему учительницу, которая вела у них занятия в четвертом классе, – миссис Бендер. Она выпытывала ответы, забираясь под кожу не хуже клеща.

– Все, что я говорил вчера вечером, – правда. Клянусь своей бессмертной душой. – Бентли подался вперед. – Вам известно, как Роберт Аргайл связан с Мюрреем Лероем?

– Мне как-то не приходило в голову их связывать, – ответил Уолт. – Про Лероя я читал в газете. Писали, что он сошел с ума.

– Скорее сошел в Преисподнюю, – сказал пастор. – Хотя не исключаю, что порой это одно и то же.

Уолт поморщился. Опять какая-то чертовщина…

– И вновь этот взгляд, – заметил Бентли. – Если хотите что-то сказать – говорите.

– Вы просто все время упоминаете демонов, ад…

– И что? Вам это не по душе, я прав? Не хотите думать об адских муках? Еще бы! Это слишком неприятно. Это ранит. Проясняет то, что проще держать вне фокуса. «Не хотим подробностей, – говорят люди. – Это слишком тяжело принять». Что ж, джентльмены. То, о чем я вам сейчас расскажу, принять будет ой как непросто.

Глава 40

– Продолжайте, – кивнул Уолт пастору. – Мы вас внимательно слушаем.

– Скажу как есть, – заявил Бентли. – Роберт Аргайл продал душу Дьяволу.

– Ну, значит, Дьявола нагрели, – усмехнулся Уолт. – Ведь даже в лучшие времена эта душонка и стакана молока не стоила.

Бентли смерил его суровым взглядом.

– Простите, – сказал Уолт. – Понимаю, вам не до шуток.

– Это не метафора, – продолжил пастор. – Я говорю о том, что произошло на самом деле, – как если бы Аргайл подписал документы на покупку дома. Он в буквальном смысле заключил договор с Сатаной! Ради денег, власти и прочего.

– Ясно. – Уолт живо представил себе эту сделку: Дьявол в элегантном костюме и шляпе, возможно, приехавший на «линкольне», предлагает Аргайлу двадцать шесть процентов годовых.

– Мюррей Лерой тоже продал душу. Вместе с Аргайлом.

– Тогда вы правы, – прокомментировал Уолт. – Смешного тут мало.

– И, раз уж вы со мной, скажу прямо. Есть кое-что еще страшнее. Из-за этой истории погиб Симмс. Никак иначе. И все это – моя вина.