Бумажный театр. Непроза

Картина происходящего сворачивается, вся оказывается в виде замочной скважины. За дверью, припав к скважине, за происходящим подсматривает посланник от Папы Иннокентия VIII, брат Доменико.

Монахи встают с колен. Все участники сеанса, включая монахов, сидят за столом.

ибн саид: Та Высшая творческая сила, в которую все мы веруем, уступила нашим смиренным просьбам, и, пока магия в мире полностью не исчерпалась, монстры не будут рождаться у людей. Через пятьсот пятьдесят четыре года и одиннадцать месяцев действие магии исчерпается! Это все, что мы смогли сделать! Надеюсь, к тому времени наука сможет разрешать такие задачи! Теперь нам осталось лишь последнее деяние – скрепить кровью обет молчания. Мы, высланные впереди нашего времени, клянемся нашей кровью молчать до конца дней о совершившемся здесь заклинании.

Ибн Саид берет аметистовый флакон в форме колбы, в котором был заключен йог, колет себе палец ножом, и капля крови из его пальца капает в сосуд. То же проделывают и все остальные.

ибн саид: Это сосуд с нашей кровью, очищенной от той порчи, которая вызывала рождение монстров. Когда-нибудь эта чистая кровь поможет нашим потомкам.

Монахи принимают участие в клятве – их кровь тоже капает в колбу.

старец: У нас есть тайник.

ибн саид (оборачивается к фреске): Вот лучший из тайников. Он находится не в нашем мире. В соседнем…

Старец закрывает глаза.

лысый: В аду?

юноша: В раю?

ибн саид: Вы на правильном пути. Еще один шаг…

старец: Да. Я знаю об этой гипотезе, она высказывалась еще в древности. Миров, таких же как наш, множество.

ибн саид: Да. Их столько, сколько звезд на небе, сколько песчинок в море, сколько ягод в виноградных лозах. И они часто соприкасаются между собой, но мало кто знает, как туда попасть. Там мы и спрячем нашу драгоценную кровь.

старец: Ее никогда не найдут!

ибн саид: Если магии суждено умаляться, а науке – расти, то найдут!

Он подходит к фреске, проводит перед ней флаконом диковинное движение, стена расступается, и флакон медленно пролетает в образовавшееся отверстие. Стена закрывается. В месте затянувшейся дыры сияет слово “INTROITUS”. Маг ставит крестик.

старец (торжественно): Да свершится!

Все замирают – торжественная минута.

толстяк: Не знаю, смогут ли наши потомки проникнуть так глубоко в тайну миров!

старец: Мы смогли, и они смогут!

бен захария: У меня особая просьба: пусть никто и никогда не узнает, что в этом заклинании участвовал еврей. А то опять все будут говорить, что евреи виноваты.

шаман: Евреи – это кто?

толстяк: Раньше не знал, и дальше не знай.

ибн саид: Вот за то вас и не любят, что вы в первую очередь о себе думаете!

бен захария: Ну вот! Только что мы так хорошо вместе поработали, и вот уже начинается!

старец: Ибн Саид, Бен Захария прав. Бедствие общечеловеческое, и не надо сюда примешивать национальные проблемы. Что ни говори, а Десять заповедей мы получили от Моисея!

ибн саид: Никто не спорит. Но до этого казни египетские унесли 84 процента населения Египта.

Шаман поднимается в воздух и, помахав рукой, вылетает в окно. Йог отправляется вслед за Шаманом.

бен захария: Ну и что? А когда был Всемирный потоп, погибло девяносто восемь с половиной процента наличного человечества. Другого выхода не было.

ибн саид: А кто остался? Ваш Ной со своим семейством?

Каббалист растворяется.

атлет: А я хотел везти его обратно на верблюде!

ибн саид: Не надо ему верблюда. Он умеет силой мысли переноситься в отдаленные места. И до сих пор никому не открыл этого способа!

старец: Не ворчите и не ссорьтесь, а то прокиснет наша честная кровь!

ибн саид: Она и так прокиснет. В свой час!

старец: А как там твой художник, брат Педро? Работает? Никто не знает, сколько у нас времени осталось.

эпизод 28

Монастырь. Таня и Вадим поднимаются на колокольню. Выглядывают из окна. На одном уровне с ними крыша. Ее угол украшен горгульей – это совершенное воспроизведение знакомого нам монстра.

таня: Смотри! Он!