Бунич Игорь – В центре чертовщины

— Эй, “Истерн” четыре-ноль-один, вам понадобится аварийная команда?

Он хотел выяснить, потребует ли командир Лофт вывести к краю посадочной полосы

пожарные машины в том случае, если шасси всё-таки отказывалось выходить. Ответа не

последовало.

В ту же минуту “Лан Чили” и самолёт, летевший рейсом 611, засыпали его

вопросами. Минута ушла на то, чтобы им ответить. Затем он опять вернулся к 401.

— “Истерн” четыре-ноль-один, мой радар вас потерял. На какой вы высоте?

Подождав двенадцать секунд, он повторил вызов:

— “Истерн” четыре-ноль-один, Майами...

Закончить фразу он не успел: его прервал громкий и тревожный голос:

— Посадка, это рейс 611. Мы видели огромный взрыв, похоже, к западу от нас. Не

знаю, что бы это значило, но ставлю вас в известность.

Сразу вслед за ним подключился пилот “Лан Чили :

— “Лан Чили” четыре-пять-один. Мы видели огромную вспышку. Невероятно

огромную, вроде взрыва.

В это время пилот компании “Истерн” Дж.Л.Томкинс проводил тренировочный полёт

над учебным аэродромом неподалёку от Эверглейдских болот. Внезапно его внимание

привлекла гигантская почкообразная вспышка оранжевого пламени, устремившаяся вверх

с тёмной поверхности болот. Она была видна всего две-три секунды, а затем снова

наступила полная темнота. Томкинс немедленно связался с командной вышкой на учебном

аэродроме и повернул назад к аэропорту Майами. В том месте, где полыхнуло оранжевое

пламя, к небу поднимался густой столб дыма. Огня больше не было видно. Возвращаясь в

главный аэропорт, Томкинс так и не смог разглядеть источник дыма. Ни вспышек, ни

огней, ни движения.

На местной командной вышке дежурил диспетчер Ричард Шульц. Это он

перепоручил рейс 401 Джонсону, когда на борту возникла проблема с сигнальной

лампочкой. Сразу после 23.42 Шульц был занят несколькими взлётами и посадками.

Внезапно его вызвал пилот Н173В — частного самолёта, только что поднявшегося в

воздух.

— Вышка, Майами, это один-семь-три-виски.

— Один-семь-три-виски. Майами слушает, — отозвался Шульц.

— Вы не потеряли самолёт на своих экранах?

Передвижения 401 больше не отмечались на мониторах командной вышки, поскольку

теперь за них отвечал диспетчер Джонсон.

— Нам ничего неизвестно, — ответил Шульц. — А что вы заметили?

— Огромную вспышку пламени. Да, сэр, огромную вспышку. Словно самолёт

врезался прямо в землю. На концах его крыльев мигали проблесковые огни высокого

напряжения.

Шульц попросил лётчика подождать. Внизу, в радиолокационном помещении, Чарлз

Джонсон уже приступил к выполнению специальных обязанностей по руководству

аварийной ситуацией. Шульц немедленно получил подтверждение, что 401, без сомнения,

рухнул в отдалённом и труднодоступном месте Эверглейдских болот. Он снова вызвал по

радио борт Н173В:

— Один-семь-три-виски, когда вы вернётесь в Майами?

— Завтра, — прозвучало в ответ.

— О’кей, сэр, — сказал Шульц. — Когда вернётесь в Майами, не могли бы вы

позвонить в диспетчерскую аэропорта и подробно описать, что вы видели, сэр?

— Понял. Могу и сейчас, если хотите.

— Гм, простите, сейчас мы немного заняты.

За несколько секунд до того, как на командную вышку Майами хлынули тревожные

сообщения, техник Анджело Донадео протиснулся вслед за Доном Репо в тёмное

пространство “чёртовой дыры” и направился к перископу, чтобы разобраться наконец с

красными линиями на носовой стойке. Ему показалось, что он ощущает небольшое

изменение высоты полёта. В тот момент, когда Анджело проходил под переборкой, всё

окутала тьма, и он потерял сознание. Анджело не почувствовал ни толчка, ни удара

головой о переборку.

Очнулся он в полной темноте, сидя на полу “чёртовой дыры”. Сквозь пол

просачивалась вода. Рядом стонал и звал на помощь Дон Репо. Анджело присоединился к

нему. Они оба неспособны были двигаться. Вода прибывала. Стюардессы Сью Тэбос и

Адриана Гамильтон сидели в откидных креслах в переднем салоне первого класса, спиной

ко входу в кабину, одна у левого, а другая у правого борта. Адриана, старшая стюардесса

рейса 401, не удивилась, когда самолёт вновь набрал высоту 2000 футов. Она слышала, что

самолёт кружит над болотами.

Потом Адриана ощутила, как самолёт коснулся земли, и решила, что это была

посадка. Но в тот же момент её яростно швырнуло влево, к центру самолёта. Сразу вышло

из строя освещение, хлынула вода. Рядом находился сервировочный стол. Адриана

попыталась отодвинуться, чтобы он не рухнул на неё, и обнаружила, что свисает с кресла,

поддерживаемая только ремнями. В нос ей ударил резкий запах горючего.

Адриана расстегнула ремень и рухнула на пол, наклонившийся под невообразимым

углом. Пол был невероятно скользким. Она попыталась ползти, но из-за острой боли в

спине растянулась на гладком полу и скатилась под уклон к правому борту самолёта.