Бунич Игорь – В центре чертовщины

трудно привыкнуть, если не иметь с ним дело с самого начала. У него затвор с левой

стороны.

— Но если это немцы, — изумился я, — то, Боже мой, Солдмен, сколько же они здесь

уже сидят? Уже год, как кончилась война, а наши войска оккупировали эти места ещё в

октябре сорок третьего. Это же с ума сойти — почти три года.

— Наверное, у них рыло сильно в пуху, сэр, — предположил сержант, — раз они

предпочитают сидеть здесь. Впрочем, немцы — народ очень терпеливый, насколько мне

известно.

Длинная очередь ударила в потолок над нашими головами. Комья земли и осколки

камней посыпались сверху.

— Как бы они нас не обошли, — проговорил я. — Если уж они сидят здесь три года,

то хотя бы от скуки могли изучить все проходы и переходы. Во всяком случае, в этом

районе.

— Не думаю, — сказал один из солдат. — Если они тут три года, то наверняка дошли

до такого состояния, что им не до контратак. Они уж, наверное, и не видят ничего.

— А что они здесь жрут? — поинтересовался Солдмен.

— Об этом надо бы спросить у нашего покойного друга аббата, — зло ответил я,

подумав о том, что этих немцев будет чертовски трудно выкурить из катакомб, где один

пулемётчик при хорошем запасе патронов может сколько угодно сдерживать наступление

целой армии. Это не тот случай, когда вызываешь авиацию и спокойно ждёшь, пока у

противника не выдержат нервы и ему надоест отряхивать с себя напалм.

Но что это за часть? Неужели люди Лозера? Значит, Лозер — с ними. Значит, — там

золото. Это и заставляет их сопротивляться.

Знакомый топот. Это Тонни. Митчелл серьёзно ранен, но после перевязки продолжает

свою работу. Для Тонни во всём мире не существует никаких начальников, кроме него.

Вернулись Jly и ещё один подчинённый Солдмена, разматывая на ходу телефонную

катушку.

— Как дела? — Джордж подполз ко мне.

— Лучше некуда, — сказал я. — Если им придёт в голову наступать, то нам будет

весело.

Джордж оставался оптимистом.

— Горе тому, кто вздумает наступать в этих крысиных норах. Тут и гранату-то толком

не кинешь. И любой рядовой второго класса может здесь стать вторым царём Леонидом.

Фермопилы, да ещё с крышей над головой,

— Вы как чуяли, Лу, — сказал я, — когда притащили сюда целую армию из Неаполя.

— Вот именно, — ответил Джордж. — Из вас никогда не выйдет великого

полководца, Мак. У вас нет стратегического чутья. Я привёл сюда армию, а вы отправили

её обратно в Неаполь. В своё время такой поступок бросил Наполеона в нужник вместе со

всей его славой. Но вам повезло, что вы живёте в век телефонов и полевых радиостанций.

Я уже доложил ситуацию в штаб пятой армии. По привычке они тут же вызвали

бомбардировщики с о. Капри. Так что есть хорошие шансы, что минут через двадцать от

этого монастыря останется одно воспоминание. Нам ещё повезло, что у нас тут такое

первоклассное бомбоубежище,

Лу шутил, а я снова подумал об Элен.

V

У кого-то в штабе пятой армии всё же хватило ума отказаться от авиационной

поддержки этой операции, но отказаться от участия танков штаб не мог себя заставить.

Поэтому, когда автомашины с батальоном “рейнджеров" появились на шоссе, в хвосте

колонны важно, как боевые слоны, шествовали шесть “шерманов".

Грузовики с рёвом въезжали в ворота монастыря. Солдаты с громкими криками

открывали борта грузовиков, выгружая снаряжение. Лаяли обалдевшие от жары и

суматохи овчарки, которых доставили в таком количестве, что древний монастырь

мгновенно стал походить на собачий заповедник. “Шерманы” с достоинством вползли во

двор и, рыча и отфыркиваясь, остановились, уставившись пушками в небо. Танкисты,

высунувшись из люков, курили.

Откуда-то из этой кутерьмы вынырнул джип командира батальона. Я его узнал, ибо

такие широченные плечи могли принадлежать только майору Виктору Оксу, который в

своё время обеспечивал действия нашей группы в Сицилии. Окс — техасец с внешностью

олимпийского бога, шутки ради напялившего на себя военную форму Соединённых

Штатов. Я почти убеждён, что если Зевсу сбрить бороду, у него будет лицо Окса.

— Будь я проклят, если это не Джерри Макинтайр, — заорал Окс, увидев меня. — Я

так и подумал: раз творится какая-то чертовщина, значит где-то поблизости вертится

капитан Макинтайр.

— Майор, — поправил я, морщась и высвобождая свою ладонь из его медвежьей

лапы.

Оке взглянул на мои погоны.

— За что в контрразведке отваливают звания, совершенно непонятно, — он

повернулся к Лу и, козырнув, проревел:

— Майор Виктор-Джон Окс из Хьюстона.

Джордж щёлкнул каблуками:

— Лейтенант-коммандор Джордж-Джон Лу из Сент- Луиса, сэр5.

Jly был очень дисциплинированным офицером. Окс засмеялся и обменялся с Лу

рукопожатием:

— Хороший парень, хоть и моряк.

5

Комизм ситуации объясняется тем, что Лу добавил слово “сэр” в связи с тем, что его звание не имеет

чёткого прототипа в армии.

“Рейнджеры”, как известно, с глубоким презрением относятся ко всем другим видам

вооружённых сил.