Бунич Игорь – В центре чертовщины

только французы. Я преодолел сильное желание сказать ей какую-нибудь колкость. Что-

что, а уж это я делать умею, но неизвестно почему я сдержался, может быть потому, что я

увидел в её взгляде нечто такое, о чём часто вспоминал впоследствии. Какое-то отчаяние и

обречённость.

— Вы зря кипятитесь, — сказал я. — Мы не можем ни арестовать, ни даже объявить

розыск этого человека только на том основании, что он воскрес из мёртвых. Конечно, я

могу навести справки о Дегрее по линии службы безопасности и сообщить вам при случае,

но сомневаюсь, что вы из неё узнаете что-нибудь новое.

— Да, да, — прошептала она. Взгляд её потух, а лицо пошло красными пятнами. —

Конечно. Извините, что я отняла у вас время, капитан.

Она вышла из кабинета, а я, закурив сигарету, с наслаждением затянулся и прошёл в

соседнюю комнату.

Элен сидела за своим столом, читая какую-то очередную ерунду на французском

языке. Борис Паш как-то сказал, что она самая умная девочка во всей армии США, и я

думаю, что он прав. Элен родом из Норфолка, где училась в каком-то техническом

колледже, который бросила в 1943 году и добровольно вступила в WAC10. Мне иногда

кажется, что она родилась уже в военной форме, потому что сам Айк не носил свои пять

генеральских звёзд с таким достоинством, с каким Элен — три сержантских нашивки на

рукаве своей защитной рубахи. Эти нашивки в сочетании со знаком службы безопасности

10

WAC (Woman Axilluraty Corps) — Женский вспомогательный корпус армии США.

и горящего пушечного ядра, снабжённого крыльями — за участие в Нормандской

операции, — делали Элен кумиром в глазах молодых офицеров, которые ходили за ней

табунами. Но, как сказал лейтенант Флауэр из службы радиоперехвата, с Элен невозможно

иметь дело, так как постоянно чувствуешь себя идиотом, а это не всегда приятно.

Несмотря на то, что я на 12 лет старше Элен, я часто испытываю те же чувства, что

Флауэр.

В начале нашего разговора с Лори, я нарочно переключил селектор, чтобы Элен

слышала беседу и позабавилась. Однако она посмотрела на меня взглядом, весьма далёким

от восхищения.

— Я удивлена, Джерри.

— Я удивлён не меньше вашего, Элен. Мне ещё никогда не рассказывали такие

идиотские истории с таким серьёзным видом.

— Ну, конечно, я согласна, что все эти француженки немного ненормальны. Их

можно понять, если принять во внимание их продовольственные пайки. Но я удивлена

вовсе не этим, а вашей реакцией, сэр.

Когда Элен обращается ко мне, как того требует устав, это означает, что её презрение

ко мне превышает все допустимые нормы.

— Моей реакцией? — переспросил я. — А какой должна была быть моя реакция?

— Послушай, Джерри, — сказала она с энтузиазмом коммивояжёра, рекламирующего

противозачаточные пилюли, — ведь эта история в твоём духе. Почему ты ею не

заинтересовался? А я специально направила бедную девушку к тебе, хотя она порывалась

пройти к мистеру Рендоу.

— Если бы она прошла к Рендоу, — усмехнулся я, — то вышла бы от него в

наручниках. Старик не любит таких шуток.

— Это всё, что вы можете мне ответить, капитан? — Элен поморщилась. Злые языки

и так уверяют, что Элен командует нашим 8-м отделом, а многие серьёзно считают, что

“Элен” — это секретный псевдоним полковника Паша. Во всяком случае, сам Паш этого

никогда не отрицал.

— А что ты предлагаешь? — спросил я. — Если мы начнём розыск этого Дегрея, весь

наш отдел походным порядком направят в сумасшедший дом.

Элен задумалась.

— Надо выяснить данные об этом Дегрее во французской полиции, а ещё лучше в

архивах парижского гестапо. Если он занимался какой-то тайной, то наверняка гестапо

косило на него одним глазом, а то и двумя.

— Ну, ладно, — согласился я, — дай запрос. Кстати, выясни уже заодно, кто такая эта

Лори. Как она зарегистрировалась у тебя?

— Как Лори. Живёт на улице 12-ти Колоколов в доме 3. Это недалеко от собора

Шатле. Этот собор построил архитектор Ла Гурье в XVII веке. Ты там был?

— Конечно, нет. Ведь в том районе наверняка нет ни одного приличного кабака.

Элен посмотрела на меня, как смотрят на ползущего по стене клопа. У неё была

собственная теория, что низкий авторитет армии Соединённых Штатов вытекает

исключительно из бескультурья её офицеров. Именно такими разговорами она завела

капитана Вехра из отдела расшифровки данных аэрофотосъемки до того, что он

добровольно перевёлся на Тихий океан, где подхватил жёлтую лихорадку и был

эвакуирован в Штаты.

Я посмотрел на часы:

— Я поеду к нашим “детишкам”, Элен, Скажешь старику в случае чего, где меня

искать.

Наши “детишки” — это французские и немецкие физики, которых мы держали под

арестом, усиленно откармливая после долгих лет голодухи. Начальство чётко разъяснило

нам, что за каждого из этих стариков мы отвечаем головой. Если учесть все болезни,