Бунич Игорь – В центре чертовщины

французскими “ашанами”, на площади у Триумфальной арки происходил какой-то парад, и

площадь была оцеплена военной полицией. Меня завернули, несмотря на знак службы

безопасности, нарисованный на борту моей машины. Я поругался для приличия и стал

искать объезд. Короче говоря, до клиники я добрался только после полудня, но, когда я

вошёл в при`мную, меня остановили:

— В клинике карантин, г-н офицер.

— Служба безопасности, — отрезал я, показывая жетон. — Проведите меня к

доктору Фолькнеру.

— Что вам угодно, капитан? — раздался голос за моей спиной.

Я обернулся. Небольшого роста, седой мужчина в белом халате смотрел на меня

через толстые стёкла очков.

— Мне нужен доктор Фолькнер, — сказал я, сунув ему прямо в нос свой жетон.

Он поморщился, очевидно, ему претили мои вульгарные манеры, как их

охарактеризовала бы Элен.

— Я доктор Фолькнер. Чем могу быть полезен?

Я козырнул:

— Капитан Джерральд Макинтайр. Меня интересует, есть ли среди ваших

сотрудников девушка по имени Лори, и если есть, то где она сейчас находится?

Лицо у него потемнело.

— Она здесь. Но она тяжело больна, и я боюсь, что нам не удастся спасти её.

Я обалдел.

— Когда она заболела, док?

— Четыре дня назад ей стало плохо прямо на работе. Она занималась у меня

химическими анализами. Мы обнаружили у неё быстро прогрессирующую метастазу

лёгких. Я удивляюсь, как она могла себя хорошо чувствовать все эти годы. Это какой-то

медицинский феномен. Впрочем, все эти потрясения последних лет могут породить и не

такие вещи.

Он снял очки и стал протирать платком стёкла.

— Будь я проклят! — почти закричал я. — Но кто-то из нас двоих, док, сошёл с ума.

Эта девушка была у меня вчера утром, совершенно здоровая.

— Я сожалею, — сказал врач, — но, вероятно, вы стали жертвой чьей-то

мистификации.

— Я хочу на неё посмотреть, доктор Фолькнер.

— Это невозможно. Она в очень тяжелом состоянии.

Я взял себя в руки.

— Я представляю службу безопасности Армии Соединённых Штатов. Мы

разыскиваем крупного преступника, и мне необходимо убедиться, что эта девушка

действительно в больнице. Не заставляйте меня прибегать к мерам, которых можно

избежать.

— Вы можете не напоминать мне, что и кого вы представляете, — сухо заметил

доктор, — вы достаточно громко заявили об этом в начале нашего диалога. То, что вы

дурно воспитаны, это я могу понять, но, по-моему, выдержка является неотъемлемой

частью вашей профессии, которой вы хвастаетесь на каждом шагу.

Безусловно, прибегнув к угрозам, я блефовал. Ничего конкретного я предпринять не

мог, так как если говорить прямо, находился в самовольной отлучке, а доктор был

достаточно умудрён житейским опытом, чтобы понять это.

— Но поймите меня, док, — почти взмолился я, — дело чертовски важное. Неужели

вы думаете, что я бы полез в ваше заведение (я хотел сказал: “Будь оно проклято”, но к

счастью сдержался), если бы у меня не было на это достаточно причин.

— Все секретные службы одинаковы, — улыбнулся Фолькнер, видимо, смягчаясь, —

и все действуют по одному шаблону, — что вы, что гестапо... Ну хорошо, пойдёмте, только

ненадолго.

Я пропустил мимо ушей столь лестное для нашей службы сравнение, но всё-таки

подумал, что эта старая лиса вряд ли бы решилась говорить в таком тоне даже в любым

унтершарфюрером СС12.

Накинув на плечи белый халат, я, сопровождаемый доктором, поднялся на второй

этаж, всё ещё надеясь, что девушка, которую я сейчас увижу, вовсе не та, что приходила ко

мне вчера. Но это была она. Она лежала, широко открыв глаза, дыхание было спокойно, но

по многим признакам было видно, что часы её сочтены. За последние годы я видел

слишком много умирающих, чтобы ошибиться.

12

Ефрейтор СС.

— Лори, — начал я, — вы были правы, это действительно очень странная история...

Она глядела непонимающим взглядом на доктора.

— Кто это? — тихо спросила она, показывая глазами на меня.

— Разве вы не видите знака на моём плече? — я пошёл с туза.

— Что он означает? — голос Лори был слабым, чувствовалось, что каждое слово

достаётся ей с большим трудом. Было ясно, она никогда не видела меня и не знала знака

нашей службы.

— Да вы, что, спятили? — вмешался доктор. — Откуда ей знать значение всех этих

идиотских побрякушек, которые вы на себя нацепили?! — И, обращаясь к Лори, добавил.

— Это офицер американской полиции, моя девочка. Он уверяет, что имеет к тебе важное

дело.

— Я вас слушаю, — Лори посмотрела на меня, а я, что со мной случается очень

редко, смешался и не знал с чего начать, так как совершенно был сбит с толку.

— Если вы пришли сюда молчать, — сказал доктор, — то можете с успехом

продолжать своё занятие за дверью. Там внизу вы были гораздо более разговорчивым.

Я мгновенно послал доктора ко всем чертям и неуверенно начал:

— Я уже сказал, Лори, что вы были правы. Дегрей в Париже. У нас есть

доказательства.