Бунич Игорь – В центре чертовщины

которыми страдали учёные мужи, то уже этого одного было достаточно, чтобы наши

головы весьма неуверенно чувствовали себя на плечах. А ведь кроме болезней их

подстерегали куда более реальные опасности со стороны разведок как наших врагов, так и

союзников. Айк лично инструктировал нас, предупредив, что эти “университетские

зонтики” должны быть собственностью нашей страны, а пока они не изъявляли желания

на добровольный переезд в США, они — собственность US ARMY по праву военного

трофея.

Ценность этих людей такова, что их каждый день посещают какие-то комиссии,

специально из-за них перелетающие через океан, а если учесть, что все эти “светила”

капризны, как пятнадцатилетние девочки, то станет ясно, что у меня хватало дел и было не

так уж много свободного времени, чтобы заниматься воскресшими покойниками.

II

На следующее утро, войдя в свой кабинет, я обнаружил, что ответы на запросы во

французскую полицию о Дегрее и Лори пришли, делая честь оперативности французов.

О Дегрее сообщалось, что он учился в университете, слушал лекции по биологии, в

1940 году был призван в армию, после ранения остался в Париже. В годы оккупации

работал в управлении “Тодта”, в чём нет ничего необычного, так как надо было как-то

зарабатывать себе на пропитание. В Сопротивлении не участвовал, но и не

скомпрометирован как колаборационист. Умер в феврале 1944 года от сердечного

приступа, похоронен на кладбище Твер-де-Ини, номер могилы 13405. В архивах гестапо

никаких данных о Дегрее не обнаружено, но надо учесть, что часть архивов немцы успели

вывезти или уничтожить.

Что касается Лори, то ответ на неё пришёл из районного комиссариата, комиссар

которого, по-видимому, знал Лори и, испугавшись, что ею заинтересовалась служба

безопасности армии США, сообщал, что все слухи о том, что мадемуазель Лори была

колаборационисткой, ни на чём не основаны. Всё дело в том, что бедная девушка имела

несчастье быть не только очень привлекательной, но и родиться в один день с Гитлером, то

есть 20 апреля, за что немцы ей сильно благоволили, приглашая её на все банкеты по

случаю Тезоименитства своего фюрера, дарили подарки и даже называли “unsere Soone

fuhrerin”11. Был даже случай, когда двое немецких офицеров чуть не перестреляли друг

друга из-за неё. Однако у него, комиссара, есть неопровержимые доказательства того, что

мадемуазель Лори, рискуя жизнью, укрывала раненных бойцов Сопротивления в клинике

доктора Фолькнера и выполняла роль связной между Парижскими группами

Сопротивления и Пиккердийскими Маки. А во время восстания она прямо на улицах

оказывала помощь раненым. Узнай немцы об этом, они бы вряд ли посчитались с тем, что

Лори родилась 20 апреля. Поэтому он, комиссар, надеется, что американская служба

безопасности, выяснив все обстоятельства, немедленно освободит мадемуазель Лори,

которая арестована по явному недоразумению.

Я перечитал донесение ещё раз, ничего не понял и вызвал Элен.

— Вы читали это?

— Да, — ответила она, — наши ребята перестарались.

— Когда её арестовали?

— По-видимому, после ухода от вас. Представляю, что она о нас думает. Вместо того

чтобы оказать ей содействие, вы отдали приказ о её аресте.

— Я отдал приказ о её аресте? Вы с ума сошли, Элен. У меня даже в мыслях не было

ничего подобного. Её сцапали ребята из другого отдела. Очевидно, кто-то из

доброжелателей прислал нам “доклад”, раздув эту историю о “20 апреля”: Впрочем, мы всё

сейчас выясним.

Я позвонил дежурному по управлению и спросил, не доставляли ли вчера во второй

половине дня в их “каталажку” француженку по имени Лори.

— Что, Джерри, — засмеялся дежурный, — пропала твоя очередная возлюбленная?

— Вроде этого, — буркнул я.

11

Наша очаровательная повелительница. (нем.)

— Нет, не доставляли. Ищи её в постели с каким-нибудь из наших солдат.

Я соединился с комиссариатом полиции района Кордевул:

— С вами говорит капитан Макинтайр из службы безопасности армии США. Мы

запрашивали вас о некоей Лори.

— Да, месье капитан, — ответил комиссар. — Надеюсь, что вы прочли мой доклад?

— Разумеется, именно поэтому я вам и звоню. Почему у вас сложилось впечатление,

что эта девушка арестована нами.

— Разве нет? А почему её уже четвёртый день нет дома. Приходил какой-то тип в

штатском, и соседка говорит, что он был от вас. Он копался в её комнате, искал какие-то

бумаги.

— Вы что, допрашивали соседку?

— Да нет, она сама прибежала ко мне и поделилась новостями. У меня так

поставлено дело. Значит, она не у вас? Тогда, pardon. Но на всякий случай знайте, что все

доносы на неё, а они могут быть, — гнусная клевета. Это я вам точно говорю.

Я вспомнил стройные ноги Лори и решил, что комиссар — настоящий француз.

Элен повесила трубку параллельного телефона.

— Как вам это нравится, Мак?

— Ничего не понимаю. Она же говорила, что сидела дома. Хотя, впрочем, она вовсе

не обязана была говорить мне правду.