Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Итак, «еврейское лобби» – Марк Алданов²⁰, Серж де Шессен²¹ и Илья Троцкий с 1931 года начало новую кампанию в поддержку кандидатуры Бунина. Алданов «обрабатывал» европейских литераторов и славистов, среди которых был известен и пользовался заслуженным уважением, а И. Троцкий и С. де Шессен вели «разъяснительную работу» в кулуарах Нобелевского комитета и шведской Академии. По свидетельству Андрея Седых: «И. М. Троцкий, пользуясь своими связями в Швеции, вместе с журналистом Сергеем де Шессеном проделал большую закулисную работу в пользу И. Бунина»²².

Одновременно с кулуарной деятельностью «еврейского лобби» на официальном фланге купно выступили маститые русские профессора – филологи и литературоведы, их коллеги, европейские ученые-слависты, и авторитетные на международном уровне общественные деятели русской эмиграции²³. Они буквально «атаковали» Шведскую академию, «в которую поступило такое количество номинаций Бунина, которое превратило его из почти случайного кандидата в единственного фаворита среди выдвинутых на Нобелевскую премию русских писателей»

²⁴.

Их общие усилия увенчались успехом, и Бунину, наконец (см. письма Марка Алданова в гл. V.), все же присудили Нобелевскую премию. Это был не только его личный успех, но и триумф всей русской эмиграции, заявившей таким образом себя «русским Зарубежьем». Друг Бунина поэт Дон-Аминадо (о нем см. ниже) писал по этому поводу:

И вдруг из пучин незнания,Равнодушья… – в окошко узкое,На пятнадцатый год изгнания

Улыбнулось нам солнце русское!

10 ноября 1933 года уже Троцкий писал Бунину:

«Дорогой Иван Алексеевич! Вы себе приблизительно представляете обуявшую нас радость, когда Сергею Борисовичу по телефону сообщили о присуждении Вам Нобелевской премии. Сергей Борисович (имеется в виду Серж де Шессен. – М. У.) впал от радости в неистовство. Бушевал от счастья. <Сейчас> Сергею Борисовичу и мне приходится принимать за Вас поздравления. Поздравляют и шведы, и немцы, и русские. И вообще, кто вас читал, и кто даже не читал <…> Большевики негодуют. Еще бы! Не Горький, а Бунин удостоен премии. Есть от чего приходить в раж! Три года мы ждали этого праздника и, наконец, он пришел! Еще раз от души и искренне Вас поздравляю. Счастлив за Вас, дорогой Иван Алексеевич, и горд за русскую литературу, давшую и нам своего лауреата. Крепко жму руку и до скорого свидания. Ваш И. Троцкий»²⁵.

6 ноября 1933 года в рижской газете «Сегодня» появилась статья И. Троцкого «Присуждением премии Бунина шведская академия искупила грех перед русской литературой», напечатанная 8 ноября 1933 года под другим заголовком также и в главной газете русской эмиграции – парижских «Последних новостях». В ней автор, рассказывая читателям об истории основания шведской Академии и работе Нобелевского комитета, дает подробную характеристику личности его докладчика по славянским литературам А. Карлгрена²⁶, который «долгие годы занимался публицистической деятельностью и возглавлял в течение нескольких лет очень влиятельную в Стокгольме демократическую газету «Dagens Nyheter»²⁷. Его очерки о советской России, которую он исколесил вдоль и поперек, закрепили за ним авторитет непревзойденного аналитика советского быта и создали ему немало врагов в Кремле. Русский язык и русскую литературу Антон Карлгрен прекрасно знает и любит. Русская проза и поэзия им изучены не в переводах, а в подлинниках»²⁸.

Весьма показательным – в контексте представления И. Троцкого как ходатая за интересы русских писателей в изгнании – является, например, такой пассаж из вышеназванной статьи:

«Меня связывает с профессором Карлгреном давнишнее знакомство. Это он ввел меня в шведские литературные круги и познакомил с новейшей шведской литературой. Естественно, что, будучи в Копенгагене, я не преминул <…> навестить друга и поборника русской литературы».

Этот визит И. Троцкого к А. Карлгрену был по сути своей «итоговым». Шведский профессор, расточая славословия в адрес первого русского лауреата Нобелевской премии по литературе, не преминул подчеркнуть свою роль в успешном завершении «нобелианы» 1933 г.: «я боролся за Бунина несколько лет».

Чествование Бунина как нового лауреата Нобелевской премии началось с момента прибытия поезда в Мальмё – самый южный из крупных городов Швеции.

«Журналисты встретили Бунина на пограничной станции. Посыпались вопросы, Иван Алексеевич скоро устал, забился в купе <…> В Стокгольм приехали на рассвете. Толпа на вокзальном перроне, “юпитеры” кинооператоров, поднос с хлебом-солью и букеты цветов…»²⁹