В январе 1951 года Бунин, начав свое письмо «Дорогому Яшеньке», который весь юбилейный 1950 год старался мобилизовать общественность в США на оказание помощи бедствующему нобелевскому лауреату, с благодарности за 50 долларов («сумма хоть и скромная, но очень нас порадовала»), далее сообщает:
«Мы впали в такую нужду за последние три недели болезни, что буквально разорились на почти ежедневные визиты доктора, на пенициллин, на сульфамиды и на прочее. <…> Мои восемьдесят лет исполнились примечательно: “Много визгу, а щетины на копейку”, как говорят на ярмарке про непородистых свиней. <…> Если б я не продал свои “воспоминания” в Америку и здесь Кальман Леви86
, Вере Николаевне пришлось бы идти по миру»87.Вот на этой отчаянной ноте Иван Бунин и завершил свои дни.
Андрей Седых заканчивает воспоминание о Бунине в книге «Далекие, близкие» описанием последних дней жизни Бунина, свидетелем которых он был. Среди них имеется и литературный портрет писателя, тоже, по всей видимости, последний:
«… при ужасающей физической слабости, при почти полной беспомощности, голова его работала превосходно, мысли были острые, свежие, злые… Зол он был на весь свет, – сердился на свою старость, на болезнь, на безденежье, – ему казалось, что все хотят его оскорбить, и что он окружен врагами. Поразила меня фраза, брошенная им вдруг без всякой связи с предыдущим:
– Вот я скоро умру, – сказал он, понизив голос почти до шепота, – и вы увидите, Вера Николаевна напишет свою “Жизнь Арсеньева”…
Мне показалось сначала, что он шутит. Нет, Бунин не шутил, смотрел испытующе, не спускал с меня пристальных глаз и, как всегда бывало с ним в минуты душевного расстройства, словно отвечая на собственные мысли, сказал:
– Так, так…
Понял я его много позже, когда уже после смерти мужа Вера Николаевна выпустила собственную книгу “Жизнь Бунина”»88
.Марк Александрович Алданов (26 октября/7 ноября 1886, Киев – 25 февраля 1957, Ницца)
Дружеские отношения Бунина с Марком Александровичем Алдановым (Ландау) – знаменитым прозаиком русского рассеяния, публицистом, литературным критиком, ученым-химиком и общественным деятелем89
, сложившиеся в начале 1920-х годов, продолжались, без размолвок и временных охлаждений, вплоть до последних дней И. А. Бунина. Причем жены писателей – Вера Николаевна Муромцева-Бунина и Татьяна Александровна Зайцева-Ландау (Алданова)90 также были очень близки между собой – см., например, переписку между ними91.Первое упоминание имени Алданова в дневниках Бунина относится к одесской весне 1919 года:
Вчера <…> у нас был Алданов. Молодой человек, приятный. Кажется умный. Он много рассказывал о делегации, в которой он был секретарем»92
.