Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Многолетние близкие отношения между Буниным и Алдановым, скреплённые общностью политических взглядов, литературных интересов, взаимным уважением и обоюдным доверием – «как самому себе» – явление редкое в литературном мире вообще, а в «культурном слое» русского эмигрантского сообщества с его мелкими интригами, сплетнями, завистью и постоянной нуждой и вовсе уникальное. По-человечески оба писателя были очень привязаны и, более того, безо всякого жеманства и экивоков признавались в любви друг к другу. С учетом абсолютной «традиционности» сексуальной ориентации обоих – это воистину нечто из ряда вон! Другого такого примера в амбициозной и максималистски эгоцентричной писательской среде навряд ли сыщешь, разве что братья Гонкур⁹⁸. В личных отношениях Бунина и Алданова был даже такой воистину беспрецедентный в литературном сообществе эпизод: один писатель – Алданов, опубликовал свой текст под именем и за подписью другого – Бунина. Произошло это в 1949 г. В сборнике малой русской прозы, который импресарио и издатель Александр Рогнедов" готовил для публикации в Испании, имелся среди прочего один рассказ Бунина, который в последний момент не пропустила для публикации цензура. Необходимо было срочно сделать замену, но именно в это время Бунин тяжело болел. Оказавшись в безвыходной ситуации Рогнедов пошел ва-банк. Он попросил Алданова, с коим состоял в дружеских отношениях, об услуге – написать небольшую статью, которую он мог бы опубликовать под именем Бунина. Согласовали тему – «Русский Дон Жуан»: трактовки Пушкина и А. К. Толстого – и Алданов быстро написал статью. Однако, зная как скрупулезно и придирчиво относится Бунин к свои текстам, он боялся, что Бунин ее не «удочерит», опасался гневливой реакции с его стороны.

«Вероятно, даже наверное, он на меня очень рассердился бы, а я на это идти не могу. Со всем тем не могу отказать Вам в услуге – тем более что дела Ваши не так блестящи. Поэтому предлагаю Вам следующее. Поговорите Вы с Буниным. Скажите ему, что Вы из-за его болезни не можете, да и по условию не имеете права просить написать для Вас что-либо другое, но что, зная мою любовь к нему, Вы надеетесь, что я соглашусь бесплатно написать небольшую статейку, чтобы он ее подписал: Вам его имя необходимо. Боже Вас избави, не говорите ему, что Вы мне это уже предложили и что я согласился. Нет, скажите ему именно, что Вы надеетесь» ¹⁰°.

Рогнедов поступил так, как ему посоветовал Алданов, и все закончилось самым лучшим образом. По словам Рогнедова: «Иван Алексеевич прочел, хитро улыбнулся и подписал. Я спросил из вежливости: “Исправлений не будет?” Он снова хитро взглянул на меня и проворчал: “Ну вот еще! Он пишет так хорошо, что не мне его исправлять…”»¹⁰¹.

На Западе, особенно в Англии, США, а до войны во всех славянских странах, романы Алданова были очень популярны. Пожалуй, Алданов был единственным русским писателем-эмигрантом, чьи книги издавались в переводах на различные языки многотысячными тиражами. Как свидетельствует А. В. Бахрах, Бунин тоже очень ценил писательский талант Марка Алданова, который был «за все годы эмиграции автором, наиболее популярным у читателей русских библиотек. <…> Бунин не раз говорил, что когда он получает еще пахнущий типографской краской номер какого-нибудь толстого журнала или альманаха, он первым делом смотрит по оглавлению, значится ли в нем имя Алданова <…> и тогда тут же разрезает страницы, заранее возбудившие его любопытство и, откладывая все дела, принимается за их чтение»¹⁰².

Бунин, живя подолгу на юге Франции (в Грассе), бывал часто отрезан от парижской литературной среды и, естественно, нуждался в человеке, которой мог бы его информировать о происходящих в «русском Париже» событиях. Со своей стороны Алданов постоянно был тесно связан с русскими политическими и литературными центрами. Он имел широкий круг знакомых из числа влиятельных людей различных политических направлений. В совершенстве владевший несколькими иностранными языками, он, как никто другой из русских литераторов эмигрантов, состоял в переписке с целым рядом западноевропейских писателей и интеллектуалов, имел обширные международные связи.

Бунин же такими знакомствами не обладал, да и вообще был малоизвестен на Западе как писатель.