Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

Человек бросил не него безразличный взгляд, затем медленно перевёл его на ствол пулемёта, который был направлен на него. Потом посмотрел на Серёгу, оглядел его одежду, и после этого перевёл взгляд на Симака. Неспешно оглядев собравшихся, незваный гость словно подломился — колени его резко согнулись, под весом тела, и он плюхнулся лицом в землю. Стукнула металлом часть «кенгурятника», шлёпнувшегося на землю вместе со своим хозяином. Весь вид этого человека говорил о том, что жизнь, в последние дни, преподносила ему только неприятные сюрпризы. Они перевернули на спину бесчувственное тело. Лицо его было бледным, синеватым, отёкшим. Сквозь синяки и царапины, из которых стекала смешанная с росой кровь, прорастала редкая щетина — было видно, что парень молод. Хотя сейчас его лицо больше походило на лицо мертвеца; ожившего и вылезшего из-под земли трупа, мужчины лет сорока. На голове алела свежая рана. Всклокоченные и слипшиеся жиденькие волосы, вырванные местами, держали на себе несколько пожелтевших листочков. Беркут заметил седую прядь среди слипшихся волос. При обыске они нашли у него в кармане размокшее удостоверение курсанта милиции на имя Алексея Мишина. «ППД» вырвать из белых, исцарапанных и распухших от воды рук, им не удалось. Они дружно подняли оказавшееся неожиданно лёгким тело, и потащили его в каземат. Друзья притащили тело курсанта сразу в помещение лазарета, положили на операционный стол. Ещё раз безуспешно попытавшись выдернуть «ППД» из окостеневших рук, Борис предложил:

— Давай пилить, что ли!

— Что пилить? — удивился Серёга, разглядывающий сгнившее дерево приклада автомата.

— Пальцы! — раздражённо ответил запыхавшийся Борис.

— Надо его в сознание привести — сам отпустит! — предложил Симак.

Серёга склонился над наручниками, которыми тот был прикован к защитной решётке. Запястье его руки было истёрто в кровь. Поковырявшись в нутре замка наручников изогнутой стальной проволокой, изогнутой буквой «Г», Серёга легко отстегнул стальные оковы от сине-красного запястья. В лазарет вошла заспанная Алёна, и застыла в дверях, увидев незнакомого мужчину на операционном столе.

— Это ещё кто? — спросила она.

— Хрен его знает, судя по форме — мент! — ответил Симак, — Ксива у него соответствующая;

— Что с ним?

— Вышел из леса. Увидел нас, и вырубился. Ты сможешь его оживить? Он должен быть в курсе того, что тут происходило ночью. Нам необходимо знать что случилось этой ночью, чтоб сориентироваться в обстановке и принять правильное решение о наших дальнейших действиях.

— Оживить? — Алёна внимательно посмотрела на Симака. — Я тебе что, волшебница или фея, чтоб трупы оживлять — вы посмотрите на него — он же мёртвый и, судя по цвету лица, смерть наступила часов семь-восемь назад! Вы зачем сюда мертвеца притащили?!

— Да живой он! — пытался Симак убедить девушку, слегка пихнув тело курсанта рукой в бок. — Давай, Алён, ты ж действительно волшебница, пулю вон как ловко из моей ноги вытащила, что я даже и не хромаю! Нога вообще не болит, будто и не было в ней пули!

Девушка улыбнулась. Она подошла к лежавшему милиционеру, и приложила руку к его шее.

— Смотри-ка, действительно живой! А эту штуку у него можно забрать? — спросила она, покосившись на «ППД».

— Боюсь, что нет, он его сжал так, словно солдат перед атакой. Мы втроём пробовали его выдернуть — не получилось. Да ты не переживай — автомат давно заржавел, стрельнуть из него не получиться при всём желании!

— Да я и сама вижу! — сказала она, разглядывая разбухшее от воды, полусгнившее дерево приклада.

Борис и Серёга как-то незаметно исчезли, и Симак остался с Алёной вдвоём, если не считать общества полуживого курсанта.

— Я пойду ты, если что, зови! — сказал он, повернувшись к выходу.

— Ты хочешь меня оставить одну с этим «зомби»? Ну уж нет! Стой и охраняй меня, а то вдруг он очухается и набросится на меня!

На секунду Симак замялся, но выбора не было. Девушка была права — оставлять её наедине с незнакомым «курсантом милиции», неизвестно откуда взявшимся в этих лесах, было опасно.

— Ладно, я тут присяду сбоку.

На случай он вытащил из кобуры пистолет и положил его на колени, чтоб в случае чего сразу его схватить и пристрелить незнакомца. Алёна раздела раненного, тихо охая и ахая.

— Что там?

— Да это же парень! А я-то подумала, что это мужик! Боже, что с ним сделали? Он весь синий, его били, сутки назад или может больше. Много свежих царапин — будто его колючей проволокой хлестали в бане вместо берёзового веника! Давно не ел, сильное обезвоживание, скорее всего сотрясение мозга — сильный ушиб на голове. А это что? — Алёна слегка отстранилась от парня. — У него же прядь седых волос!

— Да, я тоже заметил. Волосы грязные — и поначалу вроде не видно.