Бунтари и воины. Очерки истории донского казачества

Не знаю, порадовал ли Григорий Александрович Алексея Ивановича, но Александра Васильевича отблагодарил искренно: «Не нахожу слов выразить Вам, сколько я убежден в важности Ваших заслуг, сколько я Вас уважаю»^{26}.

И Екатерина II уважила «храброго старика» — наградила орденом святого Андрея Первозванного.

2. Очаков

Зима прошла относительно спокойно. Войска простояли на зимних квартирах. Обе стороны готовились к летней кампании. Было очевидно, что основные события развернутся там же, где и осенью минувшего года — в районе Днепро-Бугского лимана: либо турки еще раз попытаются взять Кинбурн, либо русские, опередив неприятеля, соберутся с силами и завоюют Очаков, чтобы не только обезопасить, но и расширить владения империи на юге. В целом, события так и развивались. С известными отклонениями, конечно.

20 мая 1778 года к Очакову подошла сильная турецкая эскадра из семидесяти четырех больших и малых судов под командованием храброго капудан-паши Гассана. Цель адмирала — усилить гарнизон крепости, отыскать и уничтожить русский флот, а потом приступить к отвоеванию Крыма.

А русский флот в это время стоял в Глубокой гавани лимана, в семи милях от Кинбурна. Эскадрой парусных линейных кораблей и фрегатов командовал забияка Поль Джонс из Шотландии, а флотилией легких гребных судов — принц Карл Нассау-Зиген, уроженец Германии. Оба избороздили моря и океаны, служили самым разным государям и правительствам, принимали участие в войне за независимость Соединенных Штатов Америки на стороне Конгресса, но адмиралами стали в России. Жизнь и того, и другого могла бы стать основой для увлекательного приключенческого романа. Естественно, что нерешительный Н. С. Мордвинов был отстранен.

Еще до прибытия капудан-паши Гассана генерал-аншеф А, В. Суворов предложил фельдмаршалу Г. А. Потемкину штурмом взять Очаков. Но великому администратору пришла мысль создать о себе мнение как о великом полководце. И он отказал герою Кинбурна, решив оставить эту крепость для себя.

Турецкий флот уже пять дней простоял под стенами Очакова, когда светлейший князь Таврический, подняв без малого 50 тысяч солдат и казаков Екатеринославской армии, оставил Ольвиополь и двумя колоннами двинулся вниз по течению Южного Буга. Пять недель потребовалось ему, чтобы преодолеть расстояние, которое не спеша можно было пройти за десять дней.

Впереди шел конный отряд генерал-майора П. А. Палена, который почти на три недели опередил армию и достиг Очакова. Турки, обнаружив авангард, выслали против него значительные силы. Русские стали отходить, пытаясь увлечь за собою неприятеля и отвести его как можно дальше от крепости. Хитрость удалась. Когда до двух тысяч всадников бросились за отступающими, казаки полковников М. И. Платова и И. И. Исаева остановились, развернулись, атаковали противника и гнали его до самых редутов, после чего вернулись назад.

28 июня командующий привел свою армию к Очакову, завоеванием которого он надеялся обрести славу героя. Но князь был баловнем Судьбы и потому, быть может, не стал великим полководцем. Еще до его прибытия турки проиграли морское сражение русским, которым очень помог… А. В. Суворов неожиданной для капудан-паши Гассана пальбой из пушек, установленных на середине Кинбурнской косы.

Очаков, стоявший на скате западного побережья лимана, представлял собой неправильный вытянутый четырехугольник с бастионами. Со стороны воды он был защищен каменной стеной, а с трех других — высоким валом и глубоким рвом, одетым в камень. Кроме того, перед цитаделью располагались полукружьем десять мощных люнетов, обширное пространство за которыми могло служить лагерем для целой армии.

Внутри крепости было много каменных зданий и две мечети, а на острие Очаковского мыса стоял мощный Гассан-пашинский замок, обнесенный земляным валом с рогатками. Со стороны Черного моря подступы к крепости находились под прицельным огнем системы фортификаций небольшого острова Березань.

Армия фельдмаршала обложила крепость, примкнув правым крылом к Черному морю, а левым к лиману. Флотилия принца Карла Нассау замкнула кольцо окружения. Но лишь 20 июля начались осадные работы. Слишком много шансов упустил светлейший. Многотысячный гарнизон цитадели оборонялся отчаянно, ободренный возвращением капудан-паши Гассана, который с уцелевшей частью эскадры снова «прилепился к Очакову», как говорил Г. А. Потемкин.

— Не штурмом хочу взять крепость, — говорил князь, — она добровольно должна мне сдаться^{27}.

Остроумный и наблюдательный принц Шарль Жозеф де Линь, находившийся в очаковском лагере в качестве представителя союзников, нарисовал выразительный портрет Григория Александровича и глубже других постиг причины «непостижимой» нерешительности светлейшего. Вот строки из воспоминаний человека, который никогда не был его почитателем: