Буря страсти

Она устало подумала, что ей осталось сделать только одно — сказать Мэтту правду. Или, по крайней мере, ее часть. Она не могла признаться ему в любви, это должно оставаться ее секретом. Но она в состоянии сообщить ему, что солгала о Трэвисе и почему.

Эмили глубоко вздохнула и быстро произнесла:

— Мэтт, я должна тебе кое-что сказать.

Она уставилась на него и увидела его серьезный взгляд. За ночь его подбородок покрылся темной щетиной. Ей захотелось протянуть руку и коснуться ее.

Эмили вздрогнула, напуганная предстоящим разговором. Но она понимала, что нужно положить конец этой фарсовой помолвке, прежде чем дело зайдет слишком далеко. Скоро вернется дядя Джон, и сейчас ей выпадает единственный реальный шанс поговорить с Мэттом по душам.

Снова глубоко вдохнув, она почувствовала, как Мэтт взял ее за руку под одеялом. Он явно хотел ее успокоить, словно знал, что она чувствует.

Это ощущение, каким бы нелепым и необоснованным оно ни было, придало ей смелости.

Затаив дыхание, она произнесла:

— Мэтт, я солгала тебе. Я никогда не была помолвлена ни с Трэвисом, ни с кем-либо еще.

Она нетерпеливо ждала, когда Мэтт рассердится, а потом наверняка потребует объяснений, но вместо этого, как ни удивительно, он крепче сжал ее руку.

— Да, я знаю, — просто сказал он.

— Ты знаешь?

Внезапно Эмили разозлилась. Она отстранилась от него и попыталась сесть. Только тогда, когда простыня соскользнула с ее тела, обнажая грудь, она поняла, насколько неуместно ее действие.

Было чрезвычайно сложно сердиться на другого человека, фактически лежа в его объятиях, когда он так серьезно смотрел на вас, а у вас болела душа. И вам хотелось только одного: прижаться к нему и поцеловать его твердые губы.

— Но ты не можешь знать, — слабо возразила она, но потом ее осенило. — Но если ты знал, почему притворялся, что веришь в мою помолвку с Трэвисом?

— Сначала я выслушаю твои объяснения, — тихо ответил Мэтт.

Ее объяснения? Эмили неуверенно посмотрела на него. Он выглядел очень решительным, почти суровым, и все же за строгостью в его взгляде скрывалась тревога и даже обида.

Сказав себе, что ей привиделось, а Мэтт, вероятно, имеет полное право попросить у нее объяснения, Эмили заставила себя быть с ним максимально честной, но раскрывать истинных чувств к нему…

— Говори, Эмили, — решительно настаивал он. — Ты собиралась сказать мне, почему ты делала вид, что ты помолвлена с Трэвисом.

— Ну, меня шокировал твой приезд сюда, — неуверенно начала она. — Я думала…

— …Что я потребую, чтобы ты перестала меня позорить. Ты решила остановить меня и придумала несуществующего жениха, — проворчал Мэтт.

Эмили уставилась на него, покачала головой и сразу сказала:

— Нет, конечно нет.

Не показалось ли ей, что Мэтт перестал мрачно поджимать губы?

— Ну, если причина не в этом, то зачем ты присвоила себе жениха своей сестры? — спросил он.

После сказанного Мэттом правда казалась настолько оскорбительной, что Эмили не знала, как ей удастся ее озвучить. На самом деле она плохо знала Мэтта и совершенно логично предполагала, что он, как и Джерри, вполне готов использовать любую женщину, чтобы удовлетворить свои сексуальные желания, не испытывая к ней ни малейших чувств и не беря на себя обязательства. Теперь, когда она по-настоящему узнала Мэтта… Эмили сглотнула, желая, чтобы все происходящее было только сном. Хорошо бы проснуться и понять, что… Что Мэтта нет рядом? Ну, нет. Даже сейчас, когда ее разум поражен чувством вины и боли, ее тело получает удовольствие и наслаждение от близости к Мэтту. Ее тело не знает, что такое совесть, сомнения и страхи. Оно просто знало, что любит Мэтта, пока ее ум отрицает это.

— Почему, Эмили? — нетерпеливо спросил Мэтт.

— Я думала, ты попытаешься заставить меня… Я думала, ты хотел…

Ох, говорить с ним намного труднее, чем она представляла. Слова просто застревали у нее в горле.

Но Мэтт решил ей помочь и спокойно произнес:

— Ты думала, я хочу заняться с тобой любовью, да?

— Не совсем так, — тихо ответила ему Эмили. — Я уже пыталась сказать тебе. Я думала, ты хочешь заняться со мной сексом, Мэтт, — прибавила она с нескрываемым отвращением. — Мне казалось, из-за того, что уже произошло, ты сочтешь меня слишком удобной партнершей для секса.

Мэтт разозлился. Она заметила это по его взгляду, стиснутым зубам и дрожащей жилке на подбородке.

— Ты считала, что я…

— Я плохо знала тебя, Мэтт, — хрипло напомнила она ему.

— Но, почему же ты предположила, что я поведу себя так подло? Неужели наша близость так мало значила для тебя, что ты всерьез подумала… — Он умолк, сдерживая гнев, и Эмили стало совестно.

— Прости, — сказала она. — Я знаю, что недооценила тебя. Но все, что ты говорил, казалось, подтверждало мои опасения. Ты сказал, что хотел…

— Я сказал, что хочу тебя, и я хотел тебя, но не в такой хладнокровной и циничной манере, на которую ты намекаешь. Эмили, ты не любишь мужчин в принципе или только меня?

Она покачала головой, останавливая его: