Буря Жнеца. Том 2

Император без империи.

Пять летерийских армий у границы с Болкандо далеко на востоке будто в одночасье исчезли. Ни единого доклада от магов в их рядах. Армии под началом вполне компетентной, пусть и не гениальной, командующей отправились туда, чтобы сокрушить Болкандо вместе с союзниками. Уж с такой-то задачей она должна была справиться. Последний доклад поступил за полдня до ожидавшегося сражения.

Что еще тут можно было предполагать? Все пять армий разгромлены. Неприятель движется вперед, в самое сердце империи. А что произошло к востоку от Дрена? Там тоже тишина, притом что атри-преду Биватт все прочили в новые преды императорской армии.

В Синецветье восстание, в каждом городе бунты. Войска дезертируют целыми подразделениями и гарнизонами. Тисте эдур растворились, словно призраки, – несомненно, бегут обратно на родину. Странник, и почему я не ушел с Йан Товис? Решил вернуться к жене – и умру теперь в этом дворце, как последний идиот. А главное – ни за что.

Он стоял у входа в тронный зал и наблюдал из-под краешка шлема, как Император Тысячи Смертей расхаживает взад и вперед перед своим троном. Весь заляпанный кровью и прочими жидкостями, разбрызганными дюжиной претендентов, которых он прикончил одного за другим в водовороте безумия. Рулад лишь взвизгивал, а меч крутился у него в руках, разрубал, отсекал и, казалось, упивался кровью и болью своих жертв.

Уже занималась заря, а император, так и не сомкнувший глаз, все расхаживал и расхаживал. Потемневшие монеты шевелились на измученном лице, в котором отражался бесконечный цикл одних и тех же эмоций – неверие, беспокойство, страх.

Перед Руладом Сэнгаром неподвижно стоял канцлер.

Трижды император останавливался, чтобы вперить гневный взгляд в Трибана Гнола. Трижды порывался что-то сказать – и снова принимался ходить, царапая плитки пола острием меча.

Его покинул собственный народ. Он по неосторожности утопил своих отца и мать. Убил всех братьев. Довел до самоубийства собственную, похищенную им жену. Его Первая – и единственная – наложница, Нисалл, его предала.

Экономика рухнула, порядок утрачен, армии вторгаются одна за другой.

И на все у него один ответ – выгонять на песок арены незадачливых чужеземцев и поочередно резать.

Что это, высокая трагедия – или цирк?

Так не годится, император. Ходить по уши в крови и кишках – не годится. Если ты – лишь сжимающие меч руки, то империей правит меч, а он не знает ничего, кроме того, зачем выкован. Он не может ничего достичь, не способен на тонкую дипломатию, не умеет разрешать проблемы, от которых страдают десятки и сотни тысяч.

Если позволить мечу править империей, империя падет. В войнах, в анархии, в потоках крови и морях лишений.

Одетый в монеты обладатель меча мерил шагами территорию своей истинной власти – тронный зал.

Потом снова остановился перед канцлером.

– Что происходит?

Детский вопрос. И голос тоже детский. Варат Тон вдруг почувствовал, как что-то стронулось у него в сердце, как сковавшая его броня дала трещину. Это же ребенок.

Тщательно выверенный ответ канцлера прозвучал столь успокаивающе, что Варат Тон чуть было не расхохотался от абсурдного несоответствия между звуком голоса и ситуацией.

– Нас никогда нельзя было завоевать, император. Вы останетесь у власти, поскольку лишить вас власти невозможно. Захватчики сами все увидят и поймут. Им придется удовлетвориться выкупом. Захотят ли они власти над территориями? Это неизвестно. Даже если нет, этого наверняка захочет коалиция восточных королевств – однако, как и всякая коалиция, эта вскорости распадется, пожрав самое себя. Повредить вам, император, они тоже не смогут.

Рулад Сэнгар смотрел на канцлера, губы его двигались, однако наружу не прорывалось ни звука.

– Я, – продолжал канцлер, – приступил к подготовке условий капитуляции. Перед малазанцами. По крайней мере, они способны установить в столице мир и прекратить бунты. Вероятней всего, действуя вместе с Патриотистами. Как только порядок будет восстановлен, мы приступим к восстановлению экономики, к чеканке…

– Где мои родичи? – перебил его Рулад Сэнгар.

– Они вернутся, император, я не сомневаюсь.

Рулад обернулся к трону. И внезапно застыл.

– Он пустой, – громко прошептал император. – Смотри! – Развернувшись на месте, он ткнул мечом за спину, в сторону трона. – Видишь? Он пустой.

– Государь…