Буриданов осел

Карл работал в вечерней смене на выдаче книг; делал он это из рук вон плохо, допускал ошибки, которые годами пытался вытравить у сотрудников и практикантов, сидел с открытой книгой в углу, стоял у окна, смотрел на поваливший к вечеру снег, а читатели блуждали между полками, не зная, что им надо, не находя того, что искали, и, нуждаясь в совете, не решались обратиться к человеку с таким замкнутым лицом. Он все время держался вблизи стола, то есть поближе к телефону, смотря на аппарат взглядом гипнотизера, а тот в свою очередь таращился на него циклопьим глазом и безмолвствовал. Так как Эрп ни о чем другом, кроме обещанного звонка, не думал, то через несколько часов ему уже стало казаться, будто его любовь, его надежда, его будущее зависят от того, позвонит она или не позвонит.

Он действительно вел себя непозволительно — и для своего положения, и для своего возраста. А как он когда-то защищал свои права и обязанности перед Хаслером, который по незнанию библиотечной этики предложил облегчить работу заведующего, освободив его от выдачи книг! Отказаться от выдачи книг значило бы потерять почву под ногами, оторваться от базиса, утратить связь с практикой, с людьми, с массами, работать в вакууме, замкнуться в себе, укрыться в тихой каморке, задохнуться в мелком администрировании и пустом теоретизировании и так далее и тому подобное, пока Хаслер не понял наконец: еженедельная выдача книг для заведующего библиотекой то же, что ежедневное богослужение для епископа, ибо выдача книг (так учили в библиотечном училище) — главное в работе библиотекаря.

Народного библиотекаря.