Бустан

Бедняк ученый, в рвани и в грязи,Сел среди знатных на ковре кази[126].Взглянул хозяин колко — что за чудо?И служка подбежал: «Пошел отсюда!Ты перед кем сидишь? Кто ты такой?Сядь позади иль на ногах постой!Почета место здесь не всем дается,Сан по достоинству лишь достается.Зачем тебе позориться средь нас?Достаточно с тебя на первый раз!И честь тому, кто ниже всех в смиренье,Не испытал позора униженья.Ты впредь на месте не садись чужом,Средь сильных не прикидывайся львом!»И встал мудрец, в ответ не молвив слова.Судьба его в те дни была сурова.

Вздох испустил он, больше ничего,И сел в преддверье сборища того.Тут спор пошел средь знатоков корана:«Да, да!» «Нет, нет» — орут, как будто спьяна.Открыли двери смуты вековой,И всяк свое кричит наперебой.Их спор над неким доводом стариннымСравнить бы можно с боем петушиным.Так спорили в неистовстве своемФакихи[127] о писании святом,Так узел спора туго завязали,Что как распутать узел и не знали.И тут в одежде нищенской мудрецВзревел, как лев свирепый, наконец:«Эй, знатоки святого шариата,Чья память знаньем истинным богата!Не брань и крик, а доводы нужны,

Чтобы бесспорны были и сильны.А я владею знания човганом».Тут общий смех поднялся над айваном:— Ну, говори! — И он заговорил,Раскрыл уста и глотки им закрыл.Острей калама доводы нашел он;От ложной их премудрости ушел он,И свиток сути смысла развернул,И, как пером, их спор перечеркнул.И закричали всем собраньем: «Слава!Тебе, мудрец, твоим познаньям — слава!»Как конь, он обогнал их. А казиБыл, как осел, увязнувший в грязи.Вздохнув, свою чалму почета снял он,Чалму свою пришельцу отослал он.Сказал: «Прости! Хоть нет на мне вины,

Что я не угадал твоей цены!Средь нас ты выше всех! И вот — унижен...Мне жаль. Но да не будешь ты обижен!»Пошел служащий к пришлецу тому,Чтоб на главу его надеть чалму.«Прочь! — тот сказал, — иль сам уйду за дверь я!Твоя чалма — венец высокомерья!Слыть не хочу в народе, как святой,С чалмою в пятьдесят локтей длиной.«Мавлоно»[128] нарекусь я несомненно,Но это званье будет мне презренно.Вода да будет чистою — в любомСосуде — глиняном иль золотом.Ум светлый должен в голове таиться,А не чалмой высокою кичиться.Как тыква, велика твоя чалма,Но в тыкве нет ни мозга, ни ума.

Не чванься ни усами, ни чалмою! —Чалма — тряпье, усы — трава травою.Те, кто подобны людям лишь на взгляд,Но мертвы, как картины — пусть молчат.Сам одолей высоты перевала;Зла людям не неси, как знак Зухала[129].На плётево идет тростник любой,Но ценен сахарный самим собой.Тебя, с душою низкою такою,Я званья «Человек» не удостою.Стеклярусную понизь отыскалВ грязи глупец. Стеклярус так сказал:«Ты брось меня! Я бисер самый бедный!И весь не стою я полушки медной.Пусть в цветнике свинарь свинью пасет,Но на свинью цена не возрастет.Осел ослом останется вовеки.По платью не суди о человеке!»