Бусы из плодов шиповника

– А сыновья как? – спросил я его.

Он снова погрустнел.

– Да ниче вроде. Только не такие они какие-то стали. Не нашенские, не деревенские. Все у них по часам. Все им некогда. Ни поговорить по душам, ни выпить как следует. «Некогда, некогда, – говорят, – ерундой заниматься, зря время терять не можем. Крутиться надо, чтобы жить хорошо».

– А как оно это – жить хорошо? – словно самому себе или так, в пространство, задал свой печальный вопрос мой знакомец.

Откормочный комплекс

…После этих слов я почувствовал, что уже никакие тормоза меня не сдержат.

«Ах ты, скотина зажравшаяся! Вон как жирная складка-то выперла за ворот рубахи. Прямо на пиджаке лежит. Аж лоснишься весь, как маслом смазанный. Окружил себя прихлебателями и думаешь, все можно! Царек местного значения!»

Все это я сказал, когда поднимался со стула. Сказал, к сожалению, мысленно. Вслух же я произнес более корректно:

– Во-первых, Илья Ефимович, давайте без истерик решать деловые вопросы. А во-вторых, когда вы наведете порядок в своем! откормочном комплексе?! Я имею в виду эту вашу нэпмановскую контору, именуемую СМУ «Водстрой»!.. Народу на планерке по понедельникам немало. И поэтому гул виснет в воздухе, кто бы ни говорил. Но на сей раз в просторном кабинете начальника управления стало так тихо, как на ночном кладбище.

– …Скажите мне, – продолжал я, – сколько раз за последние месяцы главный гидролог был на буровой?! Ни ра-зу! А ведь это его прямая обязанность. Небось подходить к кассовому окошечку 4-го и 24-го каждого месяца он не забывает! Ах, извините, это я забыл – его нельзя отрывать от дел пустяками, он ведь с вами в шахматы перед обедом «режется». Это когда у вас внезапная «планерка» – для всех…

«Что-то меня не туда потащило, – подумал я. – Валю все в одну торбу». Но злость от незаслуженных обвинений, от бестолково выполняемой работы, от паразитизма некоторых начальников и начальников, выезжающих на первые места за счет тяжкого труда буровиков, которым они ничем не помогли, да еще получающих за это огромные премии да и от частых загулов и неисполнительности самих буровиков, в общем, от всего сразу – подхлестывала, как кнутом, не давала покоя. «Да нечего либеральничать! Пусть знают! Да все и так знают – молчат только. Ну и черт с ними, со всеми! Получайте!»

– …А производственный отдел, в образе наших необъятных тетушек, чем занимается? Доставанием дефицита по магазинам, в том числе и для вас. А вы сами выполнили в срок хоть одну мою заявку: на лесовозы, на запчасти, на буровое оборудование?! А сколько раз вы были в Тарнополе? Два раза. Из них две минуты на буровой. «Не подведите, братики-сударики!» Прямо-таки градоначальник Фердыщенко, а не начальник управления. А эта «липа» с «незавершенкой», которую вы регулярно проделываете и поощряете!..

Я взглянул на начальника и подумал, что он сейчас потеряет сознание. («А он еще диабетчик, – подумал я. И мне стало жалко его. – А он бы тебя, пожалуй, не пожалел, приведись случай!»). Он побагровел. А складки жира под подбородком и за воротом рубахи сделались малиновыми. Глаза остекленели. Казалось, он силится что-то сказать, но не может. И на меня вдруг навалилось такое безразличие и слабость («Плетью обуха не перешибешь», – ввинтилась услужливо мысль), что я сначала устало сел на свой стул, потом встал и вышел из кабинета, с планерки, в полной тишине, под скрип половиц.

Когда-то я уважал этого человека.

Когда-то…

Когда не знал всех его дел и делишек.

* * *

В середине мая меня назначили старшим мастером по буровым работам на Братский участок.

Участок небольшой, по нашим сибирским понятиям: всего лишь половина Испании или Франции, или одна Англия, или три Греции, или пять Голландий – на выбор, по вкусу.

На участке четыре буровых бригады. «32 соколика! По восемь человек в каждой бригаде, если, конечно, они укомплектованы полностью».

– Три бригады, – говорил мне начальник участка Задумов, знакомя с делами, – довольно благополучные. И план дают и поддают в меру. А вот четвертая нервы тебе потреплет. То авария у них! То запой! То запчастей не хватает, то еще чего. И люди у них не держатся. И заработки ниже, чем в других бригадах. Одним словом, из такой бригады и в тюрьму без протекции не возьмут… В общем, принимай участок! Налаживай работу! Воспитывай! – жизнерадостно закончил он. И добавил еще, но менее радостно и даже как бы с угрозой.

– Да знай, что план мы с тебя спросим! Чтоб две скважины в месяц на каждую бригаду как минимум было. Да не сухих, а с самым ценным на земле минералом – водой. Нечего попусту дырки в земле вертеть. В ней их и так хватает. Слышал, небось, по радио, что даже ООН объявила десятилетие питьевого водоснабжения. Ибо среди существенных проблем человечества проблема воды стоит на первом месте… В общем, действуй! Решай глобальные проблемы. Ты молодой, здоровый, красивый. – На счет ООН не знаю, а на счет красоты, по-моему, он все-таки загнул. – Тебе и карты в руки.

Да… перспективка была обрисована светлая.