Ceramics. Выгодное дельце (СИ)

Прю поерзал на месте и сдавленно застонал, другой рукой уже шаря в сумке в поисках чего-то, похожего на масло.

- А что тебе нравится? - прошептал он хрипло, когда палец с хлюпом отпустили, а Винс облизнулся.

Тернер ему не ответил, дыша часто и удивленно моргая, стеснительно сдвигая коленки, чем только Пруденса рассмешил.

- Когда я делаю так? - он снова надавил на колечко мышц, потирая его, а второй рукой сжал член и задвигал ладонью по всей длине. - Или так? - язык снова закружил вокруг соска, губы сжали горошинку, всасывая в рот, Пруденс слегка куснул ее зубами и выпустил изо рта.

Винсент даже дышать умудрялся ну настолько громко, что МакКлайм снова подумал о мужчинах в соседней палатке, буквально в десяти шагах от места, где под ним ерзал с припухшими от пары поцелуев губами Винс, с наслаждением натрахивающий его палец.

Прю тоже стыдливо зажмурился и облизал блестящее от пота плечо, прижался губами к шее, покусывая ее и урча. Тернер выгнулся, потянул Пруденса на себя, закрыв глаза, положил руки ему на поясницу, затем и вовсе обнял за талию, уложил на себя, стиснув так, что Пруденс пискнул, поднялся кое-как, тяжело дышащий, с растрепанными волосами, разъезжающимися коленями и пересохшими губами.

Палец толкнулся глубже, потираясь, добавился второй, Прю согнул оба и развел под стон Винсента, который, закусив губу, тихонько поскуливал и двигал бедрами навстречу.

Наконец, Пруденс навис над Винсом, вполне себе устойчиво удерживаясь на одной руке, несмотря на то что проведший ладонями по его бокам Тернер уже с нажимом проводил большими пальцами по соскам, заставив их припухнуть и потемнеть. Прю прогнулся, оттопыривая попку, застонал, не сдержавшись, Винсу в шею и особенно сильно двинул рукой в нем. Тернера подбросило, он задрал ноги выше и что-то там себе простонал. Прю наклонил ухо к его губам.

- Сделай уже… что-нибудь, - мужчина похабно облизнулся и вновь раскинул ноги.

У Пруденса привычно перехватило дыхание, баночка с ментоловой смесью “от кашля” норовила выскочить из вспотевших ладоней, и он ноготь себе чуть не сломал, сражаясь с пробкой.

Затем, вылив больше половины масла на ладошку, щедро шлепнул все это на пах Винсу, размазывая по промежности; кожу Тернера чуть защипало, а внутри, когда Пруденс скользнул в отверстие пальцами снова, стало горячо и очень-очень приятно.

МакКлайм растер оставшееся белесое ментоловое нечто по собственному члену, вздымавшемуся вверх и подрагивавшему, и осторожно приставил головку к отверстию, снова сел на колени, качнулся, сдвинул шкурку и плавно вошел, пыхтя как паровоз. Винс под ним продолжал скулить и повизгивать пошло себе в ладонь, когда Прю скользкими пальцами обхватил его член, погладил, растер, навалился на Винсента и быстро задвигал бедрами, сам издавая такие звуки, что краснел сильнее и сильнее, жмурился и охал, когда Винс ногами сжимал его слишком уж сильно. Другая рука упиралась в край покрывала, оцарапанная спина, мокрая и липкая, мерзла, но остановиться Прю уже не мог.

- С-стой, - прошипел вдруг Тернер и закусил губу.

- Больно? - Прю испугался. - У меня же меньше…

- Глупый, - раздалось тихое и со смешком. - Мне в зад врезалась пряжка твоего ремня. Погоди.

Тернер отстранил Пруденса, чей член выскользнул из задницы Винса, потянув за собой нитку масла, мужчина перевернулся, грудью лег на сумку перед собой, коленями прижался к кофте Пруденса и выгнулся весь, покрутил бедрами приглашающе. И закусил тут же намокшую во рту рубашку, когда МакКлайм, пристроившись, взгромоздился на него и снова ему вставил.

Шлепки становились все громче, Прю все крепче сжимал зубы, порыкивал тихо. Из глаз катились слезы, он тискал тело под собой, постоянно с него соскальзывая и, когда стало уже так хорошо, что невозможно было сдержать стона, кончил, дернувшись и войдя еще глубже. Затем, не выходя, просунул руку под Винсента и задвигал ею быстро, пока второй стон не прозвучал в палатке.

Прю сполз куда-то вбок, сонно моргая, лизнул губы Винсента, к нему потянувшегося, и зевнул, причмокнув губами.

Тернер скептически их оглядел, все еще красный как помидор, и виновато посмотрел на испачканные вещи.

***

Дождь стих, туман расползался, лезло солнце за островками деревьев. Мир просыпался и скоро уже, когда раскаленный шар поднимется выше, лошади будут месить копытами грязь.

Пока же трещал костерок, разожженный ворчливым с утра, разбуженным, сердитым и недовольным Гарольдом, вокруг хлопотал Пруденс, смущавшийся странных взглядов Севиля, отчего-то пристально за ним наблюдавшего, а Ал рисовал палочкой что-то, попутно рассказывая Клеру сказку тех времен, когда Дженкинс был еще маленьким мальчиком и жил в сиротском приюте.

Винсент, вернувшийся вымытым, бодрым и свежим, застал такую картину, посмотрел на всех со счастливой улыбкой на лице, но тут же сник. Им еще предстояла поездка, еще несколько часов в седле на скачущей лошади. Хотя, он так устал, что, вероятно, и не почувствует уже ничего.