Ceramics. Выгодное дельце (СИ)

Тернер философски сам себе пожал плечами, подумав, что оно того все-таки стоило, и, напевая себе что-то под нос, собирал уцелевшие после недавнего погрома вещи в сумку, чувствуя, как горят уши при одном только воспоминании о произошедшем.

Гадая, не услышал ли кто, он по второму разу задумчиво обвел всех взглядом, но в лагере все было привычно и тихо, никто не смотрел на них с Прю косо или как-то еще.

Только Алекс глянул на него вопросительно, наклонив голову к плечу, но Винс махнул ему рукой, заработав заинтересованный взгляд отца. Хмыкнув в сторону Севиля, младший из Тернеров подтянул ремешок застежки и отправился к лошадям, напевая что-то себе под нос.

***

Утром Энди, прежде чем забраться в седло, долго разминал затекшие конечности, морщась от боли в суставах. Ночь на холодной и мокрой земле давала о себе знать, и он, кряхтя, поднимался еле-еле, одевался с трудом и думал, в какую же сторону ему ехать.

Карла Мо жевала траву, шлепала себя хвостом, отгоняя утренних сонных мух, и косилась в сторону копошащегося хозяина.

- Чтоб тебя! - тот как раз прыгал на одной ноге, наступивший на что-то колючее, ругался и шипел, когда, решив побриться, порезался и случайно прихватил прядь огненно-рыжих волос.

Желтые глаза смотрели на лес с презрением и отвращением, когда Энди умудрился проехать по кругу и встретить дважды один и тот же овражек.

Лошадь спотыкалась и шла медленно, дергала головой, кивая в другую сторону, и вскоре Дженкинс разрешил ехать ей туда, куда заблагорассудится. Карла Мо вывела его на дорогу и остановилась, громко заржав.

- Держи, - перед мордой лошади появилось вкусно пахнущее желтое яблоко и исчезло с хрустом.

Невдалеке сияли серебристым горы, где-то журчала вода. Энди покачивался в седле, жевал травинку и привычно поглаживал пальцами медальон.

Мысли его были далеки отсюда и обращены к брату, который ехал сейчас в аналогичной позе, с той только разницей, что за спиной Энди не сидел ворчащий спросонья Дрейк.

- Нужно было поворачивать направо, - Гарольд шмыгнул носом и поправил ремень сумки, всматриваясь в серую даль. - Направо. Там же был указатель!

- Направо тупик, - Севиль поднял голову от лошадиной гривы и чуть двинул плечом, разбудив привалившегося к нему сына.

Пруденс гладил Чарли по крупу, а Клера по голове, успокаивая обоих и думая, когда же эта дорога кончится. Хотелось в горячую ванну, хотелось пахнущего ментолом масла и спать.

Лошади тащились еле-еле, когда солнце разбудило согревшегося уже Винсента и заплясало на разноцветных камушках амулетов Клера. Впереди замаячил еще один перекресток, из леса выскочил кто-то на лошади, та встала на дыбы, тормозя, заржала, человек пришпорил ее, пригнувшись, и поскакал в левую сторону.

- За ним? - Алекс посмотрел на группу за его спиной и потер затекшую шею.

- За ним, - Севиль согласно кивнул и взглядом проводил ладони сына, легшие на ремень. - Винсент, не спи. Немного осталось.

Тернер-младший угукнул что-то и задремал, уставший и убаюканный неспешным шагом лошади.

Клер фыркнул и принялся заплетать собственные волосы, распутанные гребнем МакКлайма, в толстую короткую косу. Завязать было нечем, и он оставил ее свисать с левого плеча так, расхлябанной.

Гарольд любовался им, взявшись рукой за плечо Ала, чтобы не упасть, обернувшись. Любовался припухшими губами, теплыми, ласковыми зелеными глазами, длинным носом. И изумлялся, когда же это Клер успел подвести глаза и подкрасить эти самые губы. Словно почувствовав его взгляд, Клер посмотрел в сторону Дрейка и улыбнулся ему, выглядывая из-за плеча Пруденса.

Винс проснулся и косил теперь взглядом в сторону Прю, свежего и бодрого сейчас, уверенно смотревшего вперед, чуть-чуть хмурящегося.

Состояние мухи, растертой по оконному стеклу, продолжалось до тех пор, пока путники не въехали к полудню в город. Большой и жаркий, яркий.

Узнанный на привале, Гарольд натянул амулет Клера и с интересом принялся осматриваться. Кругом сновали люди, озабоченные чем-то; высились дома, выше, чем в Броуденвилле.

Работали фонтаны, где ребятишки умывались, а взрослые только брызгали себе на лицо нагревшейся уже водой и спешили далее. Улочки извивались, петляли. Дом, а, точнее, одна из комнат на втором этаже кособокого здания, принадлежавшая Алексу, была маленькой и уютной, тихой. В ней было прохладно, свежо, высились подушечки, расшитые цветными нитками.

Клер и Пруденс, не сговариваясь, быстро побежали мыться, а Гарольд уселся в кресло и досыпал там, свернувшись в неестественной позе.

Севиль курил, выйдя к балкончику, стряхивал пепел в чашку и оглядывался изредка на сына, которому Дженкинс показывал содержимое резной шкатулки.

- Нет же, выловил, - он шептал приглушенно, пальцами перебирая жемчужины в размере пяти штук, круглые и персиковые, как его кожа. - Ну, ладно, выкупил, но не в этом же дело! Красивые?

Винсент кивнул и подцепил пальцами кусочек золота.

- Это… - Ал замялся и пнул кусочек в дальний угол шкатулки. Закрыл ее и поставил на место. - Вот, в общем, и все.