Час трутня

Река, сделавшаяся теперь значительно уже, вильнула влево, но там уклон был гораздо круче, и сворачивать за ней следом путники не стали, держа на перевал между двумя зелеными вершинами. Мамай шагал налегке впереди. Олег плелся, отстав от спутника шагов на семь-десять, по большей части уже глядя себе под ноги, поэтому-то он и не сразу среагировал, когда Стас внезапно ничком бросился наземь. Однако предостерегающее шипение товарища заставило Светлова вскинуть голову, а резкий жест рукой сверху вниз — упасть лицом в мох.

— Что такое? — прошептал Олег, опасливо подползая к товарищу.

— Сам смотри! — так же шепотом ответил Мамай, указывая куда-то вперед.

Светлов приподнял голову и обнаружил, что они таки достигли перевала: впереди начинался спуск в живописную долину, зажатую между двумя рядами зеленых холмов, сплошь исчерченных прожилками сбегавших по их склонам ручьев. Внизу они собирались в два широких потока, текущих почти параллельно, а между их серебристыми лентами мрачно высился темный неправильный девятигранник чужой крепости со всеми положенными атрибутами вокруг — полем, трактором, суетящимся народом — вот разве что вездехода видно не было.

29

Планета Новая Земля, окрестности неизвестной базы, двенадцатый день в новом мире

— Странно все это… — прошептал, хмурясь, Олег. — Что-то не похожи они на вступивших на тропу войны.

— А как, по-твоему, они должны себя вести? — хмыкнул Мамай. — Метать направо и налево томагавки и плясать воинственные танцы?

— Ну, не знаю… Какие-то они уж совсем расслабленные. Даже наблюдателей не выставили.

— Если мы их не видим — это еще не значит, что их нет, — пожал плечами Стас.

— Дело не в том, что их не видим мы. Дело в том, что они не видят нас. Всего-то и нужно было поставить пост на этом перевале — нас бы с тобой еще у речки засекли.

— Вокруг посмотри, — сделал широкий жест рукой Мамай. — Сколько вокруг холмов? Сколько перевалов? На каждый по часовому не посадишь.

— Это да, — вынужден был согласиться Светлов. — Но хотя бы на самых опасных направлениях?

— Значит, посчитали это не самым опасным. Не пойму, что ты от меня-то хочешь? Повезло — и радуйся.

Укрывшись среди кривобоких сосенок, они уже третий час наблюдали с перевала за крепостью чужаков в долине. Начинало темнеть, люди внизу прекратили работу на делянке, но укрыться за стенами не спешили. Вместо этого они развели большой костер, приволокли откуда-то здоровенную тушу какого-то зверя и, пристроив ее над огнем на чем-то вроде вертела, принялись жарить. Время от времени ветерок доносил запах дыма и готовящегося мяса даже сюда, на перевал.

Олег пытался сосчитать людей у костра, но тем на месте не сиделось — все время кто-то подходил, кто-то уходил, и когда результат превысил четыре десятка, юноша бросил это бесполезное занятие.

— Все-таки очень похоже на какой-то спектакль, — пробормотал он. — Что, если они знают, что мы здесь, и специально так себя ведут?

— А смысл?

— Ну, не знаю… Как там у Сунь-Цзы было… Война — это путь обмана. Если силен — покажи слабость, если слаб — покажи силу…

— Сунь, Вынь… Китаез, что ли? — усмехнулся Мамай. — Эти на китаезов не похожи…

— Уверен? Я отсюда не отличу китайца от негра.

— Тот, что нашей Чужой под горячую руку попал, точно не китаез, — напомнил Стас. — Хотя и не негр, конечно.

— Дело, в конце концов, не в национальности! — бросил Светлов. — Сунь-Цзы во всем мире изучают!

Мамай на это ничего не ответил — то ли не счел нужным, то ли не нашел что сказать.

— Пока темно, нужно подобраться к ним поближе, — снова заговорил Олег через полминуты. — Если есть подвох, отсюда мы его не поймем.

— Давай, — согласился Стас. — Кто пойдет?

— В смысле — кто? — не понял Светлов. — А почему не вместе?

— По той же причине, по которой Измайлову назад отправили, — менторским тоном пояснил Мамай. — Если лазутчик попадется — кто-то должен вернуться к нашим и все рассказать.

— Логично… — согласился Олег. Какое-то время он ждал, не вызовется ли идти вниз его спутник, но на этот раз проявлять инициативу Стас что-то не спешил. — Ну, давай я пойду, — проговорил тогда Светлов, решив, что пауза затянулась.

Никаких возражений его предложение не встретило.

Дождавшись, пока сумерки окончательно сгустятся, Олег вооружился мушкетоном и тенью (по крайней мере, так ему это виделось) скользнул через перевал. Склон с этой стороны был довольно крут, но, благодаря покрову из мха, гладок, и, попробовав так и этак, в качестве способа передвижения Светлов остановился на скольжении на пятой точке — при необходимости упираясь ногами и страхуясь свободной рукой. Метров двадцать все шло, как по маслу — быстро и почти бесшумно, но потом на пути подвернулся ручей, в который Олег с плеском и въехал с разгона. Вода оказалась обжигающе ледяной — не чета давешней речке, а дно — каменистым и скользким. В общем, приятного мало.