Чаша любви

Джереми тоже отсутствовал. Демельза вопреки всему надеялась, что он появится в канун Рождества, как появился на свадьбе. Ей не хватало только его.

Но он и впрямь появился, и в самое подходящее время — в канун Нового года, причем с самыми прекрасными новостями.

После приступов безумия в середине месяца погода потихоньку начинала вести себя прилично, подул восточный ветер, небо было безоблачным, а сквозь зимние туманы то появлялся, то исчезал размытый шар солнца, похожий на китайский фонарик. Море без устали грохотало по твёрдому песку, дёргая белыми головами, но приливы перестали быть такими сильными.

Росс шел из Уил-Лежер, когда заметил спешивающегося у двери человека, и тут же узнал чёрный плащ, красный мундир и долговязую фигуру. Джереми увидел его почти в то же время и вместо того, чтобы постучать в дверь, перепрыгнул через стенку, примыкающую к саду Демельзы, и побежал к отцу. Они обнялись, прижавшись щека к щеке.

— Добро пожаловать. Ты как раз вовремя — привёз с собой Новый год! Прекрасно выглядишь. Фландрия явно пошла тебе на пользу!

— Но не так, как возвращение домой! Или новости, которые я привёз! Ты слышал, отец? Ты слышал?

— Нет. Какие новости? Что случилось?

— Мир с Америкой!

— Что?!

— Так написано в газете, которую я купил в Труро! В канун Рождества подписали предварительный мирный договор! Его ещё нужно ратифицировать, но это же просто формальность!

— Боже мой, это же... это отлично! — Росс снова взял сына за плечо. — Разумеется, мир был лишь делом времени, ведь нам особо нечего оспаривать, но военные и правительства — такие упёртые, что это могло затянуться ещё на год. А когда на карте гордость и престиж...

— Я знаю... И кстати, следующая война, в которой мы примем участие, непременно должна быть в Бретани, а то поездка домой в это время — просто ужасна. Половина отпуска прошла!

— Нужно сказать твоей матери. Немедленно. Кажется, она у Кэролайн.

— А дети?

— Белла гуляет с миссис Кемп, и Гарри с собой потащили. Не знаю, в какую сторону они пошли, но должны появиться с минуты на минуту.

Джереми взял отца под руку.

— Давай доедем до Киллуоррена. Оседлать лошадь — это же минутное дело.

— Даже быстрее.

Росс повернулся и побежал к конюшне.

Вскоре они уже поднимались по долине, а вещи Джереми валялись в прихожей в качестве сообщения, что он приехал. Демельза и Кэролайн играли с новым щенком мопса, Кэролайн только что его купила и назвала Гораций Третий. Дамы взвизгнули от радости, и Джереми обнял обеих и извинился за небритый подбородок — он так спешил добраться домой, что не стал задерживаться ради бритья.

— Половина отпуска прошла! — снова посетовал он. — Неделю мы проторчали в Остенде, пережидая шторма, целая неделя потеряна, и...

— Какая теперь разница, учитывая новости, которые ты привёз? — сказал Росс. — Где Дуйат? Нужно побыстрее ему сказать.

— Я должен вернуться к семнадцатому, и никаких отсрочек...

— Теперь это неважно, — сказал Демельза, обнимая его.

— Надеюсь, Софи и Мелора здоровы?

— И прекрасно себя чувствуют, — улыбнулась Кэролайн.

— Теперь мы все будем прекрасно себя чувствовать!

Он изменился, подумала Демельза. Или, может, ей так кажется. Но он выглядит крепче, шире в плечах, как настоящий военный. Волосы длинные, как у отца, но совершенно на него не похож. Росс бы никогда... Росс по натуре более прямой, менее скрытный, неужели этот сложный характер у Джереми от моей семьи? Понятия не имею, но ведь был ещё Джошуа Полдарк. Слава Богу, последняя война закончилось. Теперь, если даже он на какое-то время останется в армии... Но, может быть, он вернётся домой. Должен вернуться.

В этот вечер они устроили приём, чтобы отпраздновать мир и встретить Новый год. Могли ли обстоятельства сложиться лучше? В шесть часов они начали праздновать в библиотеке Нампары, Белла пела, а Демельза аккомпанировала ей на фортепиано, а потом все подхватили знакомые мелодии. Пригласили и домашних слуг — Джона и Джейн Гимлеттов, миссис Кемп, Бетси-Марию Мартин и остальных. Праздник закончился только в три часа ночи, когда Дуайт, выглядящий гораздо лучше, чем осенью, сослался на то, что ему рано вставать, и утащил Кэролайн и полуспящих дочерей. Но и после этого в семейном кругу продолжались разговоры и веселье, почти до морозной зари первого января 1815 года.

II

Джереми проснулся поздно, что неудивительно после утомительного путешествия, и когда в одиннадцать он спустился, остальные уже разошлись по делам. Он съел в столовой тарелку овсянки, два яйца, немного холодной ветчины и кусок пирога с крольчатиной, запив это пинтой пива. Он открыл зачитанную газету, которую привёз с собой, на центральном развороте с главной статьей.

Она называлась «Мир». В ней говорилось: