Чаша Владычицы Морей

Кэтрин быстро поцеловала Мартина и, прошептав: "Удачи!", пошла к капитану. Тот перебрался подальше от колдуна и стоял у стены, прислонившись к колонне. Он обнял девушку сзади, прижал к себе. Кэтрин сразу стало спокойнее. Как бы все не обернулось, сейчас так приятно ощущать руки Сэнди... Еще лучше, когда они с Марти обнимают ее вдвоем. Предложить в качестве ставки свою жизнь... Как же ей повезло, что ее мужчины оказались настоящими друзьями! Она не может их потерять. Если придется, все сделает для спасения любого, все. Бедный Марти, только бы он выиграл, чтоб не пришлось в будущем ощущать запах мерзопакостного Хагена. Она теперь знает, каково это.

За подобными мыслями Кэтрин позабыла принюхаться к Сэндклифу, краем сознания все же ощущая знакомый или очень на него похожий "умиротворяющий" аромат.

Капитан чувствовал легкую дрожь подруги. Замерзла в своей прозрачной рубашонке или боится? Может, и того, и другого понемногу. Хаген посмеет прикоснуться к Кэт только после того, как он, Сэнди, будет мертв. Не хватало еще, чтоб из-за него ей пришлось ложиться под этого... И чтоб друг потом всю оставшуюся жизнь чуял на любимой еще один чужой запах. Нет уж, он и так теперь считай обязан Марти жизнью, как бы все не обернулось. Парень всерьез предлагал такую ставку. Безродному бродяге повезло: далеко не каждому удается доподлинно узнать, как к нему на самом деле относятся те, кого он любит. Кэт перестала дрожать, хорошо. Она так сильно привязалась к нему. Жаль, не нужно это, хватило б и его чувств к ней. Единственная... И что за нелепость получилась у них троих: обычно это мужикам требуется больше одной женщины, а тут... Но он счастлив и при таком раскладе, непозволительно счастлив. А Кэт и Мартину хорошо с ним, теперь-то в этом сомнений не осталось. Кому рассказать... И все же, что там колдун болтал насчет супружеского ложа?

Хаген тем временем то ли создал из воздуха, то ли перенес откуда-то небольшой столик для игры в карты и табурет, вставшие перед его креслом. Жестом пригласил Мартина сесть, потом в руке чародея возникла колода.

-- Хочешь проверить, не крапленая ли? -- поинтересовался он.

-- Бессмысленно, Хаген, -- пожал плечами молодой человек. -- Если ты решил играть честно, можно не проверять. А захочешь сжульничать, я все равно не смогу тебя уличить.

-- Пожалуй, -- хмыкнул чародей, тасуя карты. -- Ты не глуп, Дэйл. Сейчас проверим твое везение.

-- Ты обещал объяснить правила, -- напомнил Мартин.

Он, как и большинство жителей Континента, знал суть игры в "Двадцать одно", не раз невольно наблюдая за товарищами в казарме. Но номиналы карт, конечно, не помнил.

-- Ах, да, извини, -- Хаген неприятно улыбнулся. -- Все время путаю тебя с твоим дедом. В свое время не раз выигрывал у него на Гейхарте.

Мартин на минуту помрачнел, затем лицо его вновь стало непроницаемо. Капитан и девушка, не отрываясь, следили за ним. Молодой человек чувствовал их взгляды, но смотрел только на чародея. Кэти права, не нужно сейчас думать о ней с Сэнди. Надо сосредоточиться на этих проклятых картинках, столь любимых отцом и дедом. Как ни крути, а короли, дамы и валеты здорово ему задолжали. Ха, если б только ему. Правда, говорят, иногда к новичкам приходит сказочное везение. Сказочное? Почему бы и нет? Играет-то он с колдуном.

-- Все очень просто, Дэйл, -- начал объяснять его противник. -- Каждая карта без картинки приносит тебе то количество очков, которое на ней обозначено: шестерка -- шесть, десятка -- десять, и так далее. Туз -- одиннадцать очков. Картинки имеют такой номинал: валет -- два очка, дама -- три, король -- четыре. Я сдаю карту тебе и беру себе, ты просишь продолжить или говоришь, что достаточно. Идеальный расклад: туз и десятка, в сумме то самое двадцать одно очко. Можно набрать это же число и более мелкими картами, но тут велик риск перебрать. Ты волен остановиться в любой момент, тогда я открою свои карты, и мы сравним результаты. Побеждает тот, у кого больше очков. Перебор -- мгновенный проигрыш. Ясно?

-- Да, чего уж тут не понять, -- пробурчал Мартин. -- Сдавай.

Хаген, иронично улыбаясь, снял сверху колоды первую карту и передал Мартину, не отрывая глаз от его лица. Потомок Дэйлов осторожно приподнял ее, узнал количество полученных очков, опустил. Лицо его ничего не выражало, и смотрел он только на руки колдуна, снявшего карту для себя, заглянувшего в нее и отложившего на зеленое сукно. Чародей сдал Мартину вторую карту, на сей раз уже не улыбаясь. Взгляд его, по-прежнему прикованный к лицу парня, стал еще более пристальным. Затем Хаген взял вторую карту себе.

-- Еще? -- спросил он.

Молодой человек какое-то время молчал, по-прежнему глядя на бледные, с длинными ухоженными ногтями руки колдуна, потом твердо сказал:

-- Да.

Кэтрин почти перестала дышать, капитан так стиснул ее в объятиях, что стало больно. Мартин тем временем заглянул в третью карту, но по его лицу ничего нельзя было прочесть. Хаген, перед которым тоже лежало три карты, снова спросил:

-- Еще одну, Дэйл?