Часть картины

Софья только кивнула, боясь, что выдаст себя. Наталья продолжила:

— С Тимой беда. Здесь, в школе. Здесь что-то происходит. Что-то, чего я не понимаю. Но могу догадаться.

Софья попыталась прощупать почву:

— Возможно, вам стоит поговорить об этом с его классным руководителем.

— Прекрасный человек, который мог влиять на Тиму раньше. Мужская рука всегда мальчику на пользу, особенно мальчику без отца, — Наталья только хмыкнула. — Но сейчас дело не в нем, и вы это знаете. Вы. В вас проблема. Одно дело Николай Александрович, и совсем другое вы.

— Потому что моложе? — Софья попыталась изобразить удивление.

— Потому что женщина, — Наталья отрезала почти грубо.

Софья решила, что пора расставить все по местам:

— Я вас очень попрошу подумать, прежде чем вы продолжите.

Та как будто бы ее не слышала.

— Я могу его понять. Героиня. Знаменитость. Привлекательная женщина. Много ли надо семнадцатилетнему? А вам? Не многовато ли?

Софья вскинулась, готовясь к защите:

— Сами знаете, что привлекательные женщины не связываются с детьми. Они чаще спят со своими начальниками или преподавателями. Зачастую женатыми.

Наталья покачала головой с кривой усмешкой:

— А вы злая.

— А к добрым несправедливы.

— Пожалуй, я не с того начала, — помедлив, произнесла Наталья. — Я вас ни в чем не обвиняю. Вы меня неверно поняли.

— Пока что я не могу понять, чего именно вы от меня хотите.

Наталья как-то разом поникла. Почти прошептала:

— Я хочу от него, не от вас. Чтоб мы снова были друзьями. Чтобы он разговаривал со мной. Чтобы не исчезал по вечерам. Чтобы не обманывал, что идет на курсы, а сам шатается неизвестно где! Чтобы все было как раньше! — она отвернулась и всхлипнула. После паузы выдавила: — Помогите мне, пожалуйста. Меня он не слышит.

Помедлив, Софья подошла к ней и погладила ее по плечу.

— Наталья, почему вы решили обратиться именно ко мне?

Та покачала головой:

— Стыдно в таком признаваться, я всегда презирала таких мамашек, даже представить не могла, что сама когда-нибудь, а теперь… Залезла в его комнату, вскрыла стол, пока его не было, а там эти стихи, и в них такое… Вы, вы, вы, всюду вы! А еще смерти, взрывы, террористы, убийства! Это страшно. Мой мальчик как будто заблудился, а я не знаю, как ему помочь. А вы знаете. Должны знать.

Софья, наблюдая за тем, как спадала чешуя враждебности, обнажая беззащитное брюшко материнства, только закусила губу. Ей стало стыдно, и она знала, что за дело. Она пробормотала:

— Знаете, мальчики в этом возрасте очень не любят, когда их так называют. Именно мальчики, девочек это не задевает, а вот мальчики будто видят в этом уничижение. — И без перехода: — Тима ваш единственный ребенок?

— Это так очевидно? — кивнула Наталья.

Софья посчитала это за попытку извинения и кивнула. После паузы выдала:

— Я поговорю с ним.

Я памятник.Безымянный сквера воитель.С автоматом в правой рукеИ искрою долга в виске.Я солдат.

В безымянном поле убитый.С каменным сердцем в грудиИ гранитным отблеском глаза.Я забыт.Пусть мне есть что сказать!Мне же есть что спросить!Как могли вы меня позабыть?

Разговор

(мелодрама)