Чего ждет Кейт

Энди стучит по экрану телефона.

– Написал мне только что. Он эвакуировал какого-то парня, который сильно напился, на задний двор, а сейчас спрашивает, где мы. Давай я скажу, что мы выйдем во двор тоже?

– Погоди. Вы переписываетесь?

– Нет, это не нормальная переписка. Просто нам нужно было как-то согласовать время репетиции перед прослушиванием.

– Понятно, – мягко говорю я.

– Хм, – медленно говорит Вивиан. – Мне нужно сбегать в туалет.

Я удивленно смотрю на нее и тут же, как разряд тока, чувствую устрашающую неловкость. Здорово. Ничего особенного. Просто мы с Энди так неприкрыто хотим кого-то, что окружающие сбегают в туалет, лишь бы не слушать эти странные разговоры.

– Идем. – Энди хватает мою руку. Я снова переплетаю наши пальцы, скорее по привычке, хотя часть меня хочет вырваться из его хватки, с этой вечеринки, домой. Но вместо этого, отставая от него на полшага, я волочусь следом, чувствуя опустошение. Мне всегда нужно несколько секунд, чтобы принять плохие новости. Нужно время, чтобы снова стать собой.

Хотя это, конечно, даже не новость. Ну то есть. Двое людей обменялись телефонными номерами, чтобы организовать внешкольное мероприятие. И я даже была на него приглашена. А что Мэтт не спросил мой номер – так это ничего не значит. Ничего особенного. Не стоит упоминания.

Задний двор дома Шона – это несколько метров бетона и трава. С одной стороны стоят накрытый чем-то гриль и несколько стопок пластиковых стульев. Там – с напитками и сигаретами – сидят и смеются несколько парней, наблюдая за тем, как их друзья играют за столом в игру на выпивку. Мэтт не с ними: он сидит, скрестив ноги, у стены дома. Рядом с ним мы обнаруживаем раскрасневшегося мальчишку из пижонской компании. На нем безрукавка и неизменная сдвинутая набекрень бейсболка.

– Приве-е-ет, Фиона, – улыбается он нам.

– Он и меня зовет Фионой, – объясняет Мэтт. – Я просто смирился.

– А кто это? – спрашивает Энди.

– Понятия не имею.

– Я пья-я-ян, – добавляет парень.

С минуту Андерсон просто смотрит на него не моргая, а потом приходит в себя.

– Так, парниша, я сейчас…

С этими словами он опускается на корточки рядом и тянется к его голове. Я уже готова поверить, что Энди сейчас отвесит ему пощечину. Но вместо этого он хватает его кепку за козырек, переворачивает в нормальное положение и натягивает ее поглубже на голову.

– Вот так. Ух. Было приятно.

– Ты просто нашел его тут? – спрашиваю я. – С ним все в порядке?

– Да. Во всяком случае, мне так кажется. Но нашел я его лежащим на бетоне, это было как-то… не знаю. Он сказал, что наблюдает за звездами. Не хотелось бы оставлять его одного, пока мы не найдем его друзей.

Значит, Мэтт у нас ангел-хранитель. Только посмотрите на него. Первая вечеринка в новой школе, а он уже берет под крыло пьяных незнакомцев. Я не слишком религиозна, но даже мне под силу узнать библейский мотив. Мэтт жертвует возможностью хорошо провести время во имя спасения нуждающегося. Достойно обожания. Эрик Грейвз этого бы не сделал.

– Может, стоит вернуться в дом и поискать кого-нибудь по имени Фиона?

– Не-а. – Андерсон садится напротив Мэтта, так близко, что их колени почти соприкасаются. – Я лучше весь вечер проведу в обществе подвыпившего пижона, чем туда вернусь.

– Согласен на все сто, – смеется Мэтт. – А ты, Кейт?

Я опускаюсь на бетон.

– Всегда первая в очереди с вечеринки.

– Точня-а-ак, – соглашается наш пьяный друг.

От стола, где собрались играющие, доносится громкий радостный шум, и я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Крис Ригли выливает на себя стакан пива. На заднем дворе появляются, держась в стороне, Райан и Ной. Девушки с заплатками не видать. Не то чтобы я ее искала, но взъерошенные волосы Ноя явно выдают то, как он провел время. И конечно, он ловит мой взгляд и одаряет в ответ сияющей пьяной улыбкой.

Я быстро отвожу глаза в сторону, но это тоже оказывается ошибкой.

Потому что вижу Джека Рэнделла, который пытается взобраться на гриль.

Сцена двадцать третья

Суббота, девять утра, Ной Каплан сидит у меня на кухне. Ни папы, ни Райана, ни собак. Только Ной: за кухонным столом с пакетом плетеной халы в руках, отщипнул кусочек и катает из него хлебный шарик. Типичный Ной.

– Как дела, малышка Гарфилд?

– Что ты тут делаешь?

Это не первый раз, когда я спускаюсь на кухню в пижаме и нахожу там Ноя, который распоряжается содержимым папиной хлебницы. Но сегодня все почему-то ощущается иначе. Думаю, из-за того что воспоминаниями я снова и снова возвращаюсь к тому эпизоду у холодильника в доме Шона Сандерса. Девушка с заплатками на задней части шорт. Рука Ноя на ее спине. То, как сталкиваются и расходятся их лица. Это было очень… слюняво. Ужасно неловкий, слюнявый, тошнотворный поцелуй. Истинный поцелуй пижона без страха и стыда.

И мне странно осознавать, что этот пижон сидит у меня на кухне.

– Я теперь тут живу, – спокойно сообщает Ной.

– Ну конечно, – закатываю я глаза.

– Ладно. Я приехал с Райаном.