Челюсти

– Боже упаси, ни в коем случае! Без тебя нам никак не обойтись. Как только ты уйдешь, Руссо тут же сговорится с Воном, и они сделают шефом полиции своего человека. Ты, может, думаешь, что твои копы все честные и неподкупные, но готов поспорить, что Руссо сумеет найти такого, который ради пригоршни долларов будет готов поступиться служебным долгом – или просто ради поста начальника полиции.

– Да, но мне-то как поступить?

– На твоем месте я бы все-таки открыл пляжи.

– Боже мой, Гарри, но ведь именно этого они и добиваются! С таким же успехом я могу просто попросить у них взятку.

– Ты же сам говорил, что у твоих противников есть веские основания в пользу открытия пляжей. И думаю, что Хупер прав. Тебе ведь все равно рано или поздно придется открыть их, даже если мы никогда не увидим ту акулу. Так что можно распорядиться об этом прямо сейчас, чего ждать?

– И позволить мафии прибрать к рукам деньги.

– Ну, а что еще ты можешь сделать? Хочешь держать пляжи закрытыми? Поверь, Вон найдет способ избавиться от тебя и откроет их сам. Тогда ты станешь никому не нужным. Никому. Во всяком случае, если ты откроешь пляжи и ничего не случится, то город получит хоть какой-то шанс встать на ноги. Потом, несколько позднее, мы попробуем прижать Вона к стенке. Пока точно не знаю, как, но что-нибудь наверняка придумаем.

– Черт! – сказал Броуди. – Ладно, Гарри, я подумаю. Но если я и открою пляжи, то сделаю это по-своему. Спасибо, что позвонил. – Он повесил трубку и вернулся в кабинет мэра.

Вон стоял спиной к двери у южного окна.

– Заседание закончено, – сказал мэр, когда услышал, как вошел Броуди.

– Как так – закончено? – возразил Кэтсоулис. – Мы ведь еще ни черта не решили.

Вон резко развернулся.

– Закончено, Тони! – сказал он. – Не мешай мне. Все произойдет именно так, как нам нужно. Просто мне нужно побеседовать с шефом полиции. Ладно? Все остальные могут идти.

Хупер и четверо членов муниципалитета вышли из кабинета. Броуди наблюдал, как Вон всех выпроваживает. Ему было немного жаль мэра, но вместе с тем он никак не мог подавить в душе презрения к нему. Вон закрыл дверь, подошел к дивану и тяжело опустился на него. Уперевшись локтями в колени, он принялся растирать виски кончиками пальцев.

– Мы ведь были с тобой друзьями, Мартин, – сказал он. – Надеюсь, ими и останемся.

– Насколько верно то, что только что сообщил мне Медоуз?

– Я ничего тебе не скажу. Не могу. Достаточно сказать, что когда-то один человек меня выручил и теперь хочет, чтобы я этот должок ему вернул.

– Иными словами, Медоуз прав.

Вон посмотрел на Броуди, глаза у мэра были красные и влажные.

– Клянусь тебе, Мартин, если бы я только знал, как далеко все зайдет, я бы никогда в это не ввязался.

– На сколько ты влип?

– Сначала я был должен десять тысяч. Дважды пытался вернуть. Это было уже давно. Однако Тони с дружками ни за что не хотели брать. Повторяли, что это, мол, подарок и вообще не стоит беспокоиться. Но при этом до сих пор не вернули мою долговую расписку. Несколько месяцев назад они пришли ко мне, и я предложил им сто тысяч наличными. Они заявили, что это не все, что, мол, деньги им не нужны. Они хотели, чтобы я вложился в одно крупное дело. Они сказали, что от этого мы все выиграем.

– А теперь сколько должен?

– Одному только богу известно. Все до цента и даже больше. Наверное, около миллиона долларов. – Вон глубоко вздохнул. – Ты можешь мне помочь, Мартин?

– Единственное, чем могу помочь, – так это связать тебя с окружным прокурором. Если согласишься дать показания, то, наверное, им смогут предъявить обвинение в вымогательстве.

– Ты спятил?! Меня прикончат раньше, чем я вернусь домой от прокурора, а Элеонора останется ни с чем. Нет, не такой помощи я от тебя жду, Мартин…

– Знаю. – Броуди покосился на Вона, который стал похож на загнанного раненого зверя, и ему вдруг стало его жалко. Броуди начали одолевать сомнения. Правильно ли он поступил, препятствуя открытию пляжей? Что на него больше давит: ощущение своей вины или страх перед новым нападением акулы? Может, он просто хочет прикрыть свою задницу? Или все-таки его волнует судьба жителей города?

– Вот что я тебе скажу, Ларри. Я, так и быть, открою пляжи. Но не ради тебя, потому что если я этого не сделаю, ты все равно избавишься от меня и сделаешь все по-своему. Я открою пляжи потому, что уже сомневаюсь в том, что был прав…

– Спасибо, Мартин. Очень ценю.

– Я не закончил. Да, я открою пляжи. Но расставлю везде своих людей. А Хупер будет патрулировать в лодке. И каждый, кто придет на пляж, будет понимать, что там, в воде, небезопасно.

– Ты этого не сделаешь! – разозлился Вон. – Проще оставить их закрытыми.

– Сделаю, Ларри, сделаю.

– И что ты предпримешь? Поставишь знаки, предупреждающие об акуле? Или разместишь в газете объявление со словами: «Пляжи открыты – держитесь от них подальше». Да никто не сунется на пляж, если там будут копы!

– Не знаю точно, что я сделаю. Но что-то сделать нужно. Я не собираюсь притворяться, будто ничего не произошло.