Челюсти

– Хорошо, хорошо. Ну, а теперь перейдем к настоящему. Пару месяцев назад, еще до этой истории с акулой, была учреждена компания «Каската истейтс». Это холдинговая фирма. Поначалу у нее не было активов в виде недвижимости. Первой ее сделкой стала покупка большого картофельного поля севернее Скотч-роуд. После того как лето в городе сложилось неудачно, «Каската» принялась скупать новые объекты недвижимости. Все делалось на законных основаниях. Компания явно получала поддержку со стороны и, пользуясь спадом на рынке, скупала недвижимость за бесценок. Но потом, как только в газетах появились первые сообщения об акуле, «Каската» развернулась по-настоящему. Чем ниже падали цены на недвижимость, тем больше она покупала. Все делалось быстро и без особого шума. Сейчас цены стали почти такими же, как во время войны, и «Каската» продолжает покупать и покупать. Причем предпочитает краткосрочные векселя. Их подписывает Ларри Вон, который числится президентом компании. А ее вице-президент и подлинный хозяин – Тони Руссо, которого «Таймс» уже много лет считает вторым лицом в одном из пяти нью-йоркских мафиозных кланов.

Броуди присвистнул сквозь зубы.

– И этот сукин сын ноет, что у него никто ничего не покупает. Все равно никак не возьму в толк, почему от него требуют, чтобы мы открыли пляжи.

– Точно не знаю. Более того, сомневаюсь, что на Ларри все еще кто-то давит. Может, он говорит так в приступе отчаяния. Думаю, что Ларри оказался в весьма трудном положении. Он больше не в состоянии ничего купить, даже сейчас, когда цены ниже некуда. Единственное, что спасло бы его от разорения, – это если ситуация на рынке кардинально изменится и цены резко подскочат вверх. Вот тогда он сможет выгодно продать все то, что приобрел. Ну, или прибыль получит Руссо – я ведь не знаю, на каких условиях они сотрудничают. Если же цены продолжат падать, или, иначе говоря, если толпа курортников так и не приедет в наш городок, то Вону рано или поздно придется платить по долговым обязательствам. А деньги-то ему взять негде. Сейчас, думаю, ему нужно погасить векселей на сумму больше полумиллиона. В общем, недвижимость либо перейдет к прежним владельцам, либо ее заберет Руссо, если, конечно, раздобудет наличные. Правда, слабо себе представляю, чтобы Руссо пошел на такой риск. Цены могут по-прежнему падать, и тогда ему тоже крышка. Мне кажется, Руссо все еще надеется что-то выжать из всего этого, но прибыль он получит только в том случае, если Вон добьется открытия пляжей. Тогда, если ничего страшного не произойдет и акула никого не съест, то цены на недвижимость довольно подскочат, и Вон сможет немного погреть руки. А Руссо получит свою долю – половину или на сколько там они договорились, – и «Каската» просто исчезнет. У Вона хватит денег, чтобы продержаться на плаву и не разориться. Если же акула еще раз на кого-нибудь нападет, то под удар попадет только Вон. Насколько я знаю, Руссо не вложил в это дело и пяти центов. Все это…

– Какой же ты мерзкий лжец, Медоуз! – раздался в трубке пронзительный крик Вона. – Попробуй только напечатай хоть слово, и я тебя просто засужу! – Послышался щелчок. Вон бросил трубку.

– Вот тебе и порядочность властей, – заметил Медоуз.

– Что будешь делать, Гарри? Сможешь что-нибудь напечатать?

– Нет, во всяком случае, не сейчас. У меня нет документов. Ты ведь не хуже меня знаешь, что мафия все глубже запускает лапу в дела Лонг-Айленда – в строительство, рестораны, во все. Но вывести их на чистую воду почти невозможно. Думаю, в случае с Воном мы вряд ли откопаем какие-нибудь нарушения – в строгом смысле этого слова. Мне надо покопаться во всем этом еще несколько дней, и тогда, возможно, удастся собрать факты, указывающие на его связи с мафией. Ну, то есть факты, которые нельзя опровергнуть, если Вон и впрямь решит обратиться в суд.

– Мне кажется, улик у тебя хватает, – заметил Броуди.

– Я много знаю, но у меня нет доказательств. Нет документов или хотя бы копий. Я только видел эти документы, и все.

– Думаешь, кто-нибудь из членов муниципалитета тоже замешан? Вообще-то на заседании Ларри всех настроил против меня.

– Нет. Ты имеешь в виду Кэтсоулиса и Коновера? Да нет, это просто старые друзья Ларри, и каждый обязан ему какой-нибудь мелочью. Что касается Тэтчера, то он слишком стар и труслив, чтобы даже пикнуть против мэра. А вот Лопес абсолютно чист. Он действительно озабочен тем, чтобы его избиратели получили работу.

– А Хупер знает что-нибудь? Очень уж он озабочен тем, что пляжи закрыты.

– Нет, и в этом я почти уверен. Я ведь и сам окунулся в это дело всего несколько минут назад, и, поверь, здесь еще много непонятных мест.

– Что же мне прикажешь теперь делать? Могу уволиться прямо сейчас. Я им сказал об этом еще до того, как ты сюда позвонил.