Челюсти

– Ладно, Мартин. – Вон поднялся. – Ты не оставляешь мне выбора. Если тебя уволить, то уже завтра ты попрешься на пляж, начнешь там бегать по нему и кричать: «Акула! Акула!» Поэтому ладно. Но только, прошу тебя, не руби сплеча, Мартин. Если не ради меня, то хотя бы ради нашего города.

Броуди вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он посмотрел на часы. Был уже второй час, и он проголодался. По Уотер-стрит он направился в единственную закусочную Эмити. Она принадлежала Полу Леффлеру, с которым Броуди учился в средней школе.

Открывая стеклянную дверь, Броуди услышал, как Леффлер говорит:

– …как чертов диктатор, если хотите. Понять не могу, что ему надо.

Заметив Броуди, Леффлер покраснел. В школе это был тощий подросток, но, взвалив на свои плечи отцовский бизнес, не смог устоять перед вкусными искушениями, которые окружали его здесь целый день. И теперь походил на грушу…

Броуди улыбнулся.

– Это ты обо мне, Поли?

– С чего ты взял? – сказал Леффлер и покраснел еще больше.

– Да ничего. Забудь. Если ты сделаешь мне сандвич – ржаной хлеб с ветчиной и швейцарским сыром и горчицей, – я, так и быть, порадую тебя кое-чем.

– Интересно, интересно! – Леффлер начал готовить сандвич. – Давай колись!

– Собираюсь на Четвертое июля открыть пляжи.

– О-о! Так это же здорово!

– А что, плохи твои дела?

– Совсем плохи, Мартин.

– У тебя всегда все плохо.

– Ну, не так же, как сейчас! Если в ближайшее время не станет лучше, из-за меня вспыхнут расовые волнения.

– О чем ты, не пойму?

– Нужно взять на лето двух курьеров. Очень нужно. Но двое мне просто не по карману. Не говоря о том, что двоих мне пока не загрузить работой. Поэтому могу временно взять только одного. Один из претендентов – белый, а другой – чернокожий.

– И кого же ты наймешь?

– Черного. Наверное, деньги ему нужнее. Молю бога, чтобы второй не оказался евреем.

Броуди вернулся домой в 17.10. Когда он подъезжал к дому, дверь открылась и навстречу выбежала Эллен. Она была вся в слезах и явно чем-то расстроена.

– Что случилось? – нахмурился Броуди.

– Слава богу, ты приехал! Пыталась дозвониться тебе на работу, но ты уже ушел. Иди сюда. Скорее!

Взяв мужа за руку, она потащила мимо двери к навесу, где они держали мусорные бачки.

– Вон там, – произнесла она, указывая на один из них. – Посмотри.

Броуди снял крышку с бачка. На пакете с отбросами бесформенной кучкой лежал кот Шона – здоровый, упитанный самец по кличке Фриски. Голова кота была свернута, а желтые глаза неестественно закатились.

– Как, черт возьми, это случилось? – спросил Броуди. – Машина сбила?

– Нет, какой-то мужчина! – Эллен зарыдала. – Какой-то негодяй убил нашего кота. Шон был здесь, когда все произошло. Из автомобиля у обочины вылез мужчина. Он поймал кота и принялся крутить ему голову, пока не сломал шею. Шон сказал, что слышал ужасный хруст. Потом этот человек швырнул кота на лужайку, сел в машину и укатил прочь.

– Он что-нибудь сказал?

– Не знаю. Шон дома. У него истерика, и я его понимаю. Мартин, что происходит?

Броуди с грохотом захлопнул крышку бачка.

– Вот сволочь! – выругался он. Горло у него сдавило, и он стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. – Пошли домой.

Через пять минут Броуди выскочил во двор. Он сорвал крышку с мусорного бачка и отбросил ее в сторону. Потом нагнулся и вытащил тело убитого кота. Отнес к машине, швырнул в открытое окошко и сел за руль. Он выехал на дорогу, и автомобиль, взвизгнув тормозами, рванулся вперед. Проехав сотню ярдов, Броуди в порыве ярости включил сирену.

Через несколько минут он подкатил к дому Вона – огромному каменному особняку в стиле Тюдоров на Спрейн-драйв неподалеку от Скотч-роуд. Он вылез из машины и, взяв мертвого кота за заднюю лапу, поднялся по ступенькам лестницы и позвонил. Броуди надеялся, что не встретит Элеонору.

Дверь открылась, и на пороге появился Вон.

– Привет, Мартин. Я…

Броуди поднял кота и сунул его мэру прямо под нос.

– Что ты на это скажешь, подонок?

Глаза Вона расширились.

– О чем ты? Не понимаю, о чем ты говоришь…

– Это дело рук одного из твоих прихвостней. Он убил кота прямо возле моего дома, на глазах у сына. Это ты велел?!

– Не сходи с ума, Мартин. – Вон, казалось, был искренне потрясен. – Я никогда бы так не поступил. Никогда.

Броуди опустил кота и спросил:

– Ты звонил своим дружкам после того, как я ушел?

– Ну… да. Но только для того, чтобы сообщить, что завтра пляжи будут открыты.

– И это все?

– Ну, да. А что?

– А то, что ты бессовестно врешь! – Броуди швырнул кота Вону в грудь, и кот упал на пол. – Знаешь, что заявил негодяй, который свернул шею моему коту, что прокричал моему восьмилетнему мальчику?

– Нет. Откуда мне знать?

– Он сказал то же самое, что и ты. А именно: «Передай своему отцу. Пусть не рубит сплеча».

Резко повернувшись, Броуди спустился с лестницы, а Вон остался стоять возле бесформенной кучки костей и шерсти…

Глава 10