Человек без лица

–Повторюсь: «Я не работаю со слухами». Как только появятся какие-то факты о вашей цели – мы сразу сообщим. А до тех пор каждая крупица информации пойдет на пользу нам обоим. – Его голос звучал спокойно и сдержанно. Легкая хрипота, низкий тембр и плавность придавала некоторое очарование его речи.

–Вы все повторяете мне это из раза в раз уже много лет. Снова. И снова. Уходите от ответа, находите отговорки…

–Это не так просто. – Грубо перебил меня маршал, обстукивая сигару об бортик пепельницы и поднося ко рту. – Понимаете ли вы особенности вашего случая? Мне кажется, что недостаточно. Там, где «она» прошла, остаются лишь пепелища и бесчисленные трупы, ни одной живой души. Ни одной за все инциденты. Кроме вас. Если бы не предоставленная вами информация, Мистер Холо, то мы бы не знали даже о половой принадлежности виновника. Ситуация на мировой арене лишь накаляет обстановку – вот-вот начнется новая мировая война! Мы действуем на пределе своих возможностей. Прошу вас учесть это.

Вирикс сделал затяжку, прищурил глаза и выжидающе взглянул на меня.

–То есть, – начал я, – вы не узнали ничего, помимо того, что вам сказал я. Ничего. Не таким был наш уговор.

–А все, что остается нам – довериться словам безумца, крыша которого трещит по швам, и потерявшего память! – Весьма неожиданно он сорвался на крик. Его лицо слегка порозовело от приливающей крови. Амбал позади даже не вздрогнул. – Мы закончили с этой темой. Я вызвал тебя не для этого.

–В таком случае я самолично отправляюсь на поиски, раз вы оказались столь некомпетентны в единственном вопросе, который я вам предоставил. Я беру отпуск на неопределенное время. Прошу предоставить мне всю известную информацию о перемещении объекта.

Вирикс обильно затянулся, ненадолго задержал дыхание, и выпустил обильные клубы табачного дыма, пытаясь унять подступающую к горлу злобу, которой как раз должны были налиться его глаза. Но я не обратил на это внимание – его приковал к себе кончик сигары. Меня привлек маленький тлеющий огонек. Жар переливался, грузно переползал с зернышка на зернышко. Шептал. Он шептал, как он жалок. Он мог бы гореть. Мог быть огромным пожаром, вселять ужам, очищать, предавать земле. Но вместо этого он жжет табак для этой надутой свиньи, которая даже не представляет себе его величия. Огонек тлел. Тлел и шептал, что мы похожи. Ведь и я всего лишь тлею.

–…. не могу этого одобрить. – Донеслось до меня сквозь окруживший меня шепот. – Сейчас вы нужны как никогда.

–Вы не поняли меня. Я не прошу разрешения. Я ставлю вас перед фактом. Единственное, что вы можете сделать – дать мне информацию.

–К черту! – Маршал был более не в силах сдерживать себя. Он вскочил и со всей силы ударил по столу. На лбу у него выступила испарина, на руках прорезались пульсирующие вены, глаза вытаращились, а по всему телу пробегала мелкая дрожь. Он был очень зол. Амбал за его спиной не повел и бровью. – Твоя заносчивость перешла все допустимые границы! Ты не способен осознать свое положение! Твоя крыша не то, что протекла, она вконец провалилась! Пристрелил бы суку прямо на месте! Но нет…. Посидишь в карцере до следующей миссии, там, глядишь, мозги на место встанут. Грэг!

Каменная статуя, наконец, сдвинулась с места, подтверждая теорию, что она – все же живое существо, и направилась ко мне. Я вновь почувствовал, как стальные тиски сдавливают мою голову. Норовят лопнуть ее как яичко. Мир перед глазами помутнел, смазался, а затем и вовсе погас. В этой темноте горел лишь один огонек – тлеющий кончик сигары. Он угасал. Умирал. Медленно. Мучительно. Он шептал…. Нет! Он кричал! А я слушал. Слушал и вникал в его сладкое потрескивание.

Прикосновение, тронувшее мое плечо, вырвало меня из транса, и я среагировал раньше, чем успел это осознать. Взвизгнула сталь, рассекая воздух. Брызнула ярко-алая кровь, капельками оседая на моем теле. Бугай рухнул и превратился в такую же каменную статую, какой был до этого: молчаливую и мертвую, только теперь лежащую на полу. До того, как будет нажата кнопка тревоги или спущен курок карманного пистолета, я метнул ножичек в сидящего напротив мужчину. Металл с хрипом пронзил гортань. Небольшая речка крови побежала по шее маршала, увлажняя и окрашивая парадный мундир. В угасающих остекленевших глазах застыла смесь из злости, триумфа и удивления. Тело так и осталось сидеть на стуле, словно вместо крови из него вытекал клей.

Я громко выдохнул, пытаясь отогнать пульсацию, застилающую уши. Головная боль отступала. Придя окончательно в себя, я осознал ситуацию, в которой только что оказался. Доставая из внутреннего кармана сигареты, я подобрал тлеющую на полу сигару и прикурил от нее. Легкие спазмы еще сдавливали виски, но голоса больше не появлялись.

Дверь отворилась, и в помещение вошел амбал, стороживший вход, и все наше сопровождение. Серьезность на их лицах сменилась изумлением. Только Сара позади них тихонько вздохнула.

–Какого черта?! – Спросил телохранитель.