Человек без лица

Врачи говорили, что обычно люди чувствуют облегчение или радость, когда узнают, что у них были родители и друзья. Ну, после того, как теряют память. Конечно, они также чувствуют страх и печаль. Кто-то начинает плакать, а кто-то смеяться. Встречаются и исключения, но даже они вскоре возвращаются в привычный ритм. Улыбаются, грустят, тоскуют, скорбят. В моем же случае я не чувствовал ничего. Все эти люди остаются для меня чужими. Все эти места остаются далекими. Это не принесло мне облегчения и даже не легло на плечи тяжелым грузом. Само осознание того, что я ничего не чувствую даже не тяготит меня. Просто, было бы неплохо узнать, каким я был в прошлой жизни. Смеялся ли я с друзьями? Ругался с родителями? Радовался окончанию учебу? Опускал руки, когда что-то не получалось? Плакал ли, когда умерли мои предки? Этого мне не могли сказать. Не осталось ни одного человека, который знал бы меня прежнего. Чем я увлекался? Что и кого я любил? Чего терпеть не мог? Ради чего я жил, в конце концов? Я не знаю. И это незнание отдается болью где-то под ребрами. Сдавливает мое сердце. Душит.

Когда я потерял память, я утратил нечто ценное. Я чувствовал это. Это словно…. В моем сердце зародилась огромная черная дыра. Пустая. Раньше она была заполнена воспоминаниями, но теперь пустует. Я человек без прошлого. А без прошлого я не вижу будущего. И эта пустота она растет. Пожирает меня изнутри. Тысячи насекомых роятся в моей груди и жрут. Жрут и жрут без остановки, стремятся вырваться наружу.

–Приехали.

Я и не заметил, как мы въехали в туннель. Пропустил, как оказались на подземной парковке. Все уже вышли из машин и теперь ждали только меня, сидящего и погруженного в свои мысли.

–Все в порядке, сэр? – Спросил меня один из сопровождающих. Я поймал себя на том, что все еще сижу на задних.

–А…. Да. Да, иду. – Заверил я и поспешно поднялся, чувствуя на себе пренебрежительные взгляды всех прочих окружающих. Сара старалась избегать меня взглядом.

Дальше был сплошной, казалось даже бесконечный, коридор, обделанный металлическими пластинами. Какие-то из них являлись дверьми, но так сходу, не зная, что и где искать, найти их было весьма трудно. Людей мы встречали немного. Пара исследователей и солдат проходили мимо нас то и дело лишь для того, чтобы сразу скрыться за поворотом. Если бы не сопровождение – вмиг бы мне здесь заблудиться, проходы были неотличимы друг от друга. Непонятно как здесь вообще ориентируются люди. Этот вопрос поглотил меня целиком, и отвлекся я, только когда наша процессия остановилась.

–Туда пойдет только он. – Грубым прокуренным басом проговорил громила, тыча в меня мясистым пальцем. – Оружие оставляем здесь. Все.

–Кто за дверью? – Поинтересовался я, снимая с себя кобуры и ремешки. Для вида я также вынул «спрятанный» ножичек. Но один небольшой, больше подходящий для накалывания фруктов, я оставил. Вдоль голени. Пусть лежит на всякий случай. Проверять меня все равно не собираются.

–За дверью и узнаешь. – Верзила был явно не настроен на разговор. Приглядевшись, я понял, что не знаю, что это за сотрудник. Видел его впервые. Он из этого отделения? Здесь я тоже раньше не бывал. – Вперед.

Он совершил привычное движение рукой, и проход открылся. Я шагнул в ярко освещенную комнату. Первые несколько секунд я не видел ничего – было слишком ярко. В обычной ситуации пришлось бы действовать сразу, но не сейчас. Они изучают меня. Эти самые пару секунд, что я недееспособен. Дверь позади меня закрылась, а глаза привыкли к свету. Помещение было небольшим и весьма скудно уставленным: в центре комнаты стоял массивный металлический стол с несколькими креслами вокруг, в дальнем правом углу стоял сейф. По потолку разбегались нити люминесцентных ламп.

–Присаживайся. – Мягкий мужской голос, наконец, разбил нависающую тишину. – Мы впервые видимся лично, ведь так?

На противоположной стороне стола в кресле расположился немолодой мужчина. С виду невысок, крепко сложен. Я бы даже сказал очень крепко. На голове виднелись залысины, обильно окропленные сединой. Рукой, на которой виднелось обручальное кольцо, он поглаживал небольшие аккуратные усы. Одет мужчина был в военную форму. Судя по нашивкам – маршал. Я знаю лишь одного маршала в нашем министерстве – маршала Вирикса. Он был печально известен своей импульсивностью. В пепельнице дымила дорогая сигара. Амбал-телохранитель за его спиной исполнял роль каменной статуи.

–До меня дошла информация, – он сделал паузу, мусоля предстоящее предложение, – что у тебя появились некоторые «проблемы».

–Это слухи. – Сухо отвечал я.

–Я работаю с фактами, а не со слухами, мистер Холо. Поэтому ответьте мне честно: в вашем исключительном мозгу появилась новая информация?

–Я уже давно рассказал вас все, что знаю. Из нас двоих явно не я утаиваю информацию.