Человек-ящик

Расстегивая седьмую пуговицу, она отвернулась вполоборота к стене. Блузка распахнулась, и показался лифчик. Угольного цвета лифчик, выстроченный лучеобразно, как мяч для регби. Пожалуй, и правда – вид воинственный. Стеклянный шкафчик со стерильными инструментами. Узенькая кушетка для осмотра больных. Эмалированный таз на подставке с широко расставленными тонкими металлическими ножками. Жутковатое медицинское кресло, похожее на зубоврачебное, но чем-то отличающееся от него. Интересно, для чего оно? В подборе этих предметов было нечто эротическое, как в картине ада. Для фотографирования места лучше не придумаешь – как только солнце поднимется повыше, вряд ли удастся избежать соблазна пощелкать.

– Если хочешь, можешь переменить место. А я уйду вон туда… – любезно предложил лжечеловек-ящик.

– Наоборот, не нужно. Тогда свет будет падать сзади.

Молчание, молчание… Сейчас любая моя грубость приведет к поражению… Она взялась за девятую пуговицу – еще три, и блузка будет снята…

– Однако, как мне удалось заметить, от тебя ждут не фотографирования, а более решительных действий. – Притворная веселость. Лжечеловек-ящик болтал, заполняя лакуны, образованные моим молчанием. – Если бы спросили меня, я выбрал бы именно такие действия. Только не ври, что она не возбуждает тебя. А фотографию можно сделать когда угодно, и сфотографировать можно что хочешь. Если ты думаешь, что это будет неприятно мне, можешь не беспокоиться. Я отказался от всех своих прав. Примерно год назад, когда она пришла, чтобы прервать беременность, я просто влюбился в нее. Сделал ей операцию, а она мне так спокойно говорит: денег у меня нет, давайте я у вас поработаю и расплачусь. С таким наивным лицом… Я был поражен… Но решение принял моментально. Я, естественно, не стал спрашивать ее ни о том, как зовут ее приятеля, ни о родственниках. Мне удалось привлечь ее тем, что я игнорировал ее прошлое.

– Если бы спросили, я думаю, она ответила бы.

– Пожалуйста, не думай, что я сознательно не спрашивал.

– И все же хорошо, что не спрашивали.

– Медсестра, которая работала здесь раньше, была не особенно привлекательной. А эта производила впечатление девушки бывалой и вполне доступной.

– А на самом деле какой она была?

– Сначала, как мне показалось, крайне осторожной. Потом, наоборот, чересчур доверчивой. Ты все делаешь слишком импульсивно. А когда тебя ругают, ты легко просишь прощения. Видимо, ты убеждена, что стоит попросить прощения, и любая вина забыта.

– Сколько хлопот я доставила. – Она берется за последнюю пуговицу.

– Ничего, я прощаю тебя. А то, что я с самого начала не расспросил тебя о прошлом, теперь мне представляется дурацким легкомыслием. В общем, тебе удалось пройти по снегу и скрыться, не оставив следов.

Чуть растянув губы, она коротко рассмеялась, вытащила из юбки полы расстегнутой блузки и, плавным движением сняв ее, бросила на край кушетки. Когда она поворачивалась, на талии образовалось несколько тонких складок. Она не казалась особенно худой, но и слой подкожного жира не такой уж толстый. Эти складки кожи что-то напоминают. Но что? Вспомнил – складки на замше для протирки объектива.

– А все-таки получилось у нас неплохо, правда?

– Слишком хорошо, – насмешливо фыркнул лжечеловек-ящик. – Но я был ужасно самонадеян. Я считал, что могу делать все, что хочу, потому что у меня была возможность удерживать ее… Отвратительно. Как мерзкий соблазнитель, я брился два раза в день – утром и вечером… И такие отношения между врачом и пациентом, обратившимся к нему, чтобы сделать аборт! А дальше история с Ньютоновым яблоком – закон тяготения. Тут как раз и служившая до этого медсестра ушла, да еще так неожиданно…

(На полях красными чернилами сделана приписка и стрелкой указано, к чему она относится.

– Откуда мне было знать, что это его жена…

– Если бы и знала, ничего бы не изменилось. Да и ей самой опротивела роль, которую она вынуждена была играть.)

– Я ужасно не люблю быть свидетелем того, как ранят человека.

– А как ты такое объяснишь? Однажды я спросил тебя: представь себе, что мир вот-вот погибнет, согласилась ли бы ты провести со мной последние мгновения? Ответ был такой: если бы мне удалось, я бы хотела в одиночестве смотреть на море…

– Неправда. Я, должно быть, сказала другое: хочу быть вместе с толпой в каком-нибудь оживленном месте… на вокзале, в универмаге – вот где.

– Действительно, нечто подобное.

– Я не думаю, что мир погибнет так просто.

– Во всяком случае, все, что следовало мне уплатить, вы уплатили сполна. И теперь не должны ни иены…