Человек-ящик

Желтая юбка кольцом упала к ее ногам. Левой ногой она переступила через юбку, а правой поддела ее и легко вскинула вверх. Юбка бесшумно полетела и упала на пол перед кушеткой. Пуговицы стукнулись друг о друга и хрустнули, будто раздавили маленькую ракушку. Светло-голубые трусы – немыслимо маленькие – плотно облегают бедра. Чуть согнув колени, она прижала ладони к ляжкам. Ее поза напоминала позу ныряльщицы, казалось, она дурачится. Каждое ее движение делало пространство контрастным, меняющимся, рисовало какой-то особый мир. Вдруг во мне просыпается жалость – защекотало в носу, как будто начался насморк. Может быть, я испытал это странное чувство потому, что видел такое впервые.

– Подожди, – остановил ее лжечеловек-ящик, когда она взялась за резинку трусов. Она замерла, устремив взгляд поверх моей головы, в какую-то далекую точку. – Почему ты не смотришь на нее как следует? Ведь она для тебя раздевается. Ты должен пожирать ее глазами. Ты когда-нибудь видел, как делают искусственный жемчуг? У меня ощущение, будто ее шея и плечи из такого жемчуга… Точно он еще льется нескончаемым потоком, перед тем как застыть… Мне очень нравится изгиб, идущий от талии к бедрам. И юная кожа – ее ведь не сбросишь, как это делает змея, она еще сохранила свою свежесть…

– Что меня особенно привлекает, так это ноги. По мне… – Сказав это, я напряг подбородок и стиснул зубы. Веки отяжелели, я не в силах поднять их, чтобы посмотреть ей в глаза. Интересно, какое у нее сейчас выражение лица? Подозрительно, что из ящика не струится дым, а лжечеловек-ящик даже не закашлялся ни разу. – Да я, в общем, ничего в этом не понимаю. Красивые ноги или нет… Это все равно что заставить человека читать книгу на незнакомом ему иностранном языке… Сам не пойму, почему меня привлекли ее ноги.

– Наверно, потому, что они ближе всего к тому месту, которое тебя волнует.

– Ничего подобного. Если бы только это, мне было бы безразлично, какие ноги. Может быть, я подумал о бегущих ногах? За быстро бегущими ногами всегда хочется броситься вслед…

– Явная натяжка. Объяснить тебе, в чем дело? Расстояние слишком велико. Ты не можешь решиться сделать хотя бы полшага и поэтому бессилен заставить себя поднять голову. Почему ты не можешь сделать эти полшага? Я объясню. – Лжечеловек-ящик заговорил другим тоном и, отойдя от стены, занял место вершины воображаемого равнобедренного треугольника, основанием которого служила линия, связывающая меня и ее. – И рыбы, и птицы, и звери, перед тем как спариться, совершают особый любовный обряд. По мнению специалистов, он, скорее всего, представляет собой трансформированную форму угрозы или нападения. В общем, каждое живое существо имеет собственный, четко очерченный участок, и оно инстинктивно готово атаковать агрессора, нарушившего его границы. Но, атакуя всех подряд, спариться невозможно. Для этого нужно, чтобы граница была прорвана, двери открыты. Вот тут-то и возникает то, что на первый взгляд похоже на атаку, но отличное от нее: рождается особое искусство всем своим видом, своими телодвижениями усыпить оборонительный инстинкт партнера. То же самое и у людей. Ухаживание – это все тот же наступательный инстинкт, лишь подкрашенный и принаряженный. Во всяком случае, конечная цель и у животного, и у человека одна и та же – прорвать границу и напасть. По своему опыту знаю, что у людей граница – окружность радиусом в два с половиной метра. И если удастся переступить эту тщательно охраняемую черту, не важно как – уговорами или с помощью яркой электрической лампочки, – противник побежден. С такого близкого расстояния противника можно прекрасно рассмотреть, но определить, что он собой представляет, трудно. Здесь могут сослужить службу лишь осязание и обоняние.

– Что ты, в конце концов, хочешь сказать?

– Если ты сделаешь еще хоть полшага, то как раз окажешься на этой пограничной черте.

– И что тогда?

– Нет, ты действительно ничтожество. Ты же умолил ее и получил пропуск на свободный проход через границу. Тебе достаточно сделать еще полшага – и, хочешь не хочешь, от тебя потребуют показать пропуск на проход. Разумеется, пропуск на свободный проход. Но тогда, естественно, тебе придется отказаться от права, а вместе с ним и от всяких предлогов снова возвратиться в свой ящик. Ты больше всего боишься именно этого. Вот и тянешь время. И ее связал по рукам и ногам. Ты остановил часы.

Честно говоря, он прав. Она стояла неподвижно в нерешительной позе, по-прежнему держась руками за резинку трусов. И ее глаза, блуждавшие в пространстве, точно что-то выискивая у меня над головой, были широко раскрыты, словно неживые.

– Так что же делать?

– Среди тех, кто ненавидит новости, злодеев не бывает… – Лжечеловек-ящик оборвал фразу и высморкался. – Ты, так не верящий в перемены, противоречишь самому себе – боясь осуществления того, о чем сам же молил, ты остановил часы.

– Видимо, на такое рискованное дело я просто не способен.