Человек из Назарета

– Мы знаем… мы знаем… ты – Иисус… Иисус… Иисууууус, сын… простого плотника… ника. Но уууу… у тебя… есть нечеловеческая сила…

Филипп, Иоанн и Матфей, не шевелясь, сидели и во все глаза смотрели на голого, причем Филипп не мог сдержать рвущийся из глотки крик. Прочие из спутников Иисуса, спотыкаясь, бросились к деревьям и укрылись за их стволами.

– Пусть говорит один! – потребовал Иисус. – Если вы хотите что-то сказать, излагайте ясно и четко.

И, обратившись к огню, он помешал в нем палкой.

– У нас одно тело на всех, – раздался низкий, несколько приторный голос. – И мы только просим оставить нас в покое. Нам сообщили, что ты явился за нами. Не мучь нас. Должны же мы где-то жить, верно?

– Как имя твое?

– Нас много, и имя нам легион. Много… много… много…

Говорящего принялись перебивать другие голоса.

– Если ты… ты… выгонишь нас… мы… мы… найдем другие тела… и пострадают… пострадают… многие. Оставь нас в покое.

Иисус посмотрел на своих спутников, часть из которых замерла возле костра, а часть с опаской выглядывала из-за деревьев.

– Жаль, что мне придется поступить так, как я обязан поступить, – сказал он. – Звери имеют право наслаждаться невинностью, кою даровал им мой Небесный Отец. Но лучше уж пожертвовать зверьем, чем позволить нечистым духам осквернить человеческую душу.

И Иисус воскликнул громко и ясно:

– О, духи нечистые! Оставьте этого человека!

Лязгая цепями, одержимый упал в корчах на костер и принялся биться в судорогах. Рот его раскрылся и оттуда с несвязным ревом вырвались вместе с ветром голоса, причем поток воздуха был настолько силен, что разметал пламя костра, языки которого попали Андрею на край одежды. Андрей вскочил и принялся сбивать пламя. Тут же одержимый затих, вытянувшись на земле, и стало видно, насколько он изранен и избит. И вдруг, чуть поодаль, спутники Иисуса услышали звериный рев и писк – стадо диких свиней, клыки у которых словно светились внутренним светом, показалось из чащи и, бросившись вниз по склону холма к обрыву над озером, рухнуло в воду, подняв тучи брызг.

– Как мне жаль! – произнес Иисус, глядя вслед погибшему стаду зверья.

Матфей же тем временем укрыл голого страдальца своим плащом. Тот спал, постанывая, и через некоторое время проснулся совершенно здоровым. Из того, что с ним произошло, помнил он мало, причем урывками. Иисус и его спутники поняли, что на кладбище он оказался по воле соседей, которые прогнали его из города и пытались приковать к могильному камню цепями, которые, впрочем, он порвал. Первыми словами, которые он произнес после пробуждения, стали слова смущения и стыда – ему было неловко оттого, что он сидит голый, да еще и среди незнакомцев. Осмотрев себя, он удивился многочисленным шрамам и ранениям на своем теле, а также цепям. Он ничего не знал о том, что нечистые духи сделали его тело своим жилищем, но помнил, что имел жену и троих замечательных детишек. Как долго он пребывал в этом состоянии, вдали от дома и детей, он не знал.

– Ну что ж, – сказал Иисус, – поскольку ты говоришь о доме, мы тебя туда отведем. Если ты пойдешь один и станешь рассказывать, что был болен, но теперь излечился, мало кто тебе поверит. Ты же для своего города – козел отпущения, взявший на себя все грехи своих соседей. Конечно, без тебя они чувствуют себя в большей безопасности. Поэтому мы и пойдем с тобой – так они не причинят тебе вреда.

– Но кто ты такой, господин мой, и кто твои спутники? – спрашивал бывший одержимый.

– Мы исцеляем больные души и проповедуем новую веру, – ответил Иисус. – Это очень простая вера: возлюби ближнего своего как самого себя. Однако становится поздно. Наверное, в твоем городе мы найдем, где переночевать. Завтра же, если я найду слушателей, я скажу им важные вещи.

– Мой дом невелик, – сказал исцеленный, – но я легко отыщу место для ночлега всем вам. – И, посмотрев на Иисуса с благоговением, он спросил: – Это ты, господин мой, исцелил меня и прогнал духов зла?

– Идем, – проговорил Иисус, обращаясь к своим спутникам. – До города всего пара миль.

По-прежнему гремевший цепями бывший бесноватый, нуждавшийся в помощи кузнеца, чтобы освободиться от железа, встал и тоже оправился в город, держась возле Иисуса, подобно собаке.

Ночь еще не опустилась на город, когда вся компания вышла на его главную улицу, где горожане прогуливались, шли по делам, просто сидели перед фасадами своих домов. Попался им по пути и некий старейшина в расшитой шапочке, с палкой, который пил что-то снаружи таверны в компании таких же, как он, уважаемых горожан. И ни один из жителей города, похоже, не был рад видеть бывшего бесноватого, ни один не приветствовал его.

– Вы что, больше не хотите меня знать? – воскликнул тот, обращаясь к горожанам. – Да, я находился во власти демонов, теперь я это хорошо понимаю, но, слава Господу, нечисть покинула меня. Восславьте же того, что победил зло!

Старейшина обратился к Иисусу:

– Мы не очень привыкли к чужакам. Могу я спросить, кто ты?