Человек из Назарета

– Думаю, я знаю это, – проговорил исцеленный. – Он – сын самого Всевышнего. Да будет он благословен в веках!

Старейшина только отмахнулся от слов исцеленного.

– Покинула, говоришь? – переспросил он. – Но как это получилось? Что он для этого сделал? Не участвовала ли в этом сама нечистая сила?

Иисус возмутился:

– Простота сродни глупости! Подумай! Может ли человек прибегнуть к содействию нечистой силы, чтобы победить ту же нечистую силу? Разве способен Вельзевул, повелитель мух, ополчиться на собственное войско? Теперь я вижу: где недостает ума, там вере не бывать! – И он плюнул на землю.

Другой уважаемый человек из местных, более рассудительный, сказал:

– Прости нас. Ты же видишь, мы не часто видим людей из других мест и предпочитаем, чтобы все текло по-старому. Что же до ночлега в нашем городе… Ну, я же уже сказал, что мы не особенно привыкли к чужакам.

– Вы можете остановиться в моем доме, – сказал бывший бесноватый, – и это – самое меньшее, что я могу для вас сделать.

– Нет! – твердо сказал Иисус. – Проведи сегодняшнюю ночь с теми, кого любишь. А с утра начинай служить во славу Царствия Небесного. Объяви всем и каждому, что для тебя сотворил Господь. И попытайся полюбить своих соседей. – И он холодно посмотрел на «соседей» исцеленного.

Эту ночь Иисус и его спутники провели за городом, под звездным небом, возле костра, который соорудил Иоанн. Иисус, справедливо полагая, что его спутникам и ученикам нужны время и возможность поближе познакомиться и сделать это в отсутствие учителя, решил лечь пораньше и подальше от костра. Иисус надеялся, что, знакомясь, ученики побольше расскажут и о самих себе.

И действительно: ученики разговорились. Симон, обращаясь к Матфею, сказал:

– Ты возьмешь на себя заботу о деньгах.

– Деньгах? – переспросил Матфей. – Каких деньгах? Мы же отказались от денег!

– Ну, нам же придется просить милостыню, – покачал головой Симон. – Без этого никак. Если мы будем есть лишь рыбу и ягоды, получим расстройство желудка. Нам нужен хлеб, причем каждый день – так ведь сказано в молитве? И, кроме того, будут те, кто последует за нами, и их тоже нужно будет кормить. А из чего мы станем давать милостыню для бедных?

– Мы сами бедные, – возразил Матфей.

– Увы, всегда будет кто-то, кто беднее нас, – сказал Симон. – Ты будешь нашим казначеем. Ты образован и сможешь вести счета.

– Иоанн тоже образован.

– Иоанн в денежных делах глуп.

– Эй, поосторожнее! – усмехнулся Иоанн. – Ты назвал меня глупцом. Хочешь в геенну огненную?

– Не нравится мне это, – покачал головой Матфей. – С деньгами возиться. Нервно и хлопотно. Но, видно, придется. Хорошо!

– Отлично! – кивнул Симон и, обратившись ко всем, проговорил:

– Ну что ж, пора подумать. Кто мы с вами? Бродяги и нищие, когда-то занимавшиеся делом. И что нас ждет в будущем?

– Я тоже думаю об этом иногда, – сказал Филипп. – Когда его с нами нет, как сейчас. А если, думаю я, нет никакого ада? И не дурак ли я, что ввязался во все это? То же самое произошло у меня с Иоанном – с другим Иоанном. Прошу прощения, Иоанн, я не о тебе. Я готов был поверить всему, что он говорил, и верил, пока он не отворачивался. А что, интересно, ждет нас в ближайшие тридцать-сорок лет?

– Не стоит думать о будущем, – сказал Андрей. – Живи сегодняшним днем. В этом есть смысл, верно?

– Да, – кивнул Филипп. – Но ведь каждый человек планирует свою жизнь. Скажем, планирует жениться. Построить дом, завести детей. А у нас все как-то неестественно. Мы ведь все тут холостые, верно? А он предполагает, что мы никогда не женимся, так? И никаких отношений с женщинами, верно?

– Я вдовец, – сказал Симон. – И я совсем не думаю о женитьбе.

– Он, кстати, тоже вдовец, – сказал Андрей, кивая в сторону, где лежал Иисус. – Вы об этом знали?

– Я не знал, – ответил Матфей. – Он тебе сам сказал?

– Нам сказал Иоанн, – ответил за Андрея Филипп. – Другой Иоанн. Креститель.

– Мне было и невдомек. Я думал, он дал обет безбрачия.

– Обет чего? – переспросил Симон. – Не знаю я этих мудреных слов.

– Учись! – наставительно проговорил Матфей. – Знания помогают лучше понять то, что живет у тебя в душе. Допустим, у слова любовь есть два значения, а нам известно лишь одно.

Воцарилось недолгое молчание. Наконец Симон сказал:

– Все это хорошо. Только боюсь, все это у нас ненадолго. На год, может быть, на два. Слишком уж он любит со всеми ссориться. С фарисеями, например. Теми, кого хлебом не корми, дай руки омыть. А они – большие люди и очень влиятельные. Представляете, что будет, если он придет в Иерусалим и станет на каждом углу говорить, что фарисеи – плохие люди? Да его там заживо съедят. Кстати, нас – тоже.

– А мы что, пойдем на Иерусалим? – спросил Иаков. – Я как-то об этом не подумал.

– Со временем узнаем, – успокоил его Андрей. – Не все сразу.

Вновь наступила тишина, настолько глубокая, что было слышно, как потрескивают угли в почти прогоревшем костре. Наконец Иоанн спросил – робко, обращаясь сразу ко всем:

– А что вы о нем думаете?