Человек, который построил Эдем

— Ты слишком долго мешкал. Её боец успел прибежать, пока ты телился, — сказал Роско, поправив плащ. — Пожалуй, мне нужен новый помощник.

Игла инъектора вонзилась в шею и впрыснула новую порцию обезболивающего.

— Тут пришло сообщение от вашего дяди, — сказал лейтенант. — Вы готовы к похоронам?

* * *

Конвейер с гробами двигался медленно, позволяя всем вдоволь наплакаться. Вдовы же слёз не жалели.

Дэниел ненавидел похороны. Особенно те, где его не ждали. Сама процедура казалась ему идиотской. Толпы людей приходили в тёмных одеяниях, чтобы пролить реки воды. Ни разу юноша не видел, чтобы оплакивали мёртвых. Люди всегда оплакивали себя, оставленных в этом мире жить и бороться. Мёртвые всё так же оставались мертвецами. Хоть ты плачь, хоть не плачь — им лучше уже не станет.

С поселением в Город люди перестали хоронить мертвецов. Слишком нерационально, слишком много ресурсов впустую. Изобретение утилизаторов оставило варварский обычай в прошлом. Ни одна капля крови в Городе не пропадала зря. Тела погибших солдат перерабатывали в первый же день, ещё до того, как они начинали разлагаться. Теперь в утилизатор отправлялись все их личные вещи. Других похорон предусмотрено не было. На памяти Дэниела, похороны остались одной из немногочисленных повседневных церемоний старого мира — самой пышной и самой бесполезной. Когда погибнет он сам, его тело через пару часов отправят в утилизатор, и через две недели соберут всех друзей и родственников, чтобы проводить в последний путь воспоминания, олицетворяемые вещами.

«Надо бы написать в завещании, чтобы меня хоронили как обычного человека», — с неудовольствием подумал Роско. Без всего этого фарса. Люди умирают каждый день, их отправляют на переработку, чуток горюют, но скоро забывают. Чем он, чёрт возьми, лучше?

После всего произошедшего, не воспринимать смерть как нечто обыденное казалось кощунством.

Огромный зёв раскрылся, принимая очередной гроб. Дэниел видел разогревающиеся расщепители внутри камеры. Как только заслонка опустится, коробка вместе с содержимым испарится, превратившись в танец атомов и молекул. Затем всё это уйдёт на создание еды, одежды и товаров, обеспечивая круговорот жизни в Старом Городе.

Уотерсон, Келбрехт, Хайнц, Зигурт, Коль… Список можно было продолжать. Отличные солдаты, верные. Погибшие ни за что.

— Они бы радовались, зная, что ты остался жив, — раздалось справа. Дэниел вздрогнул. Рядом с ним стоял брюнет в сером пальто. Юноша был готов поклясться, что его здесь не было секунду назад. Прядь волос прикрывала правую половину лица незнакомца. Изо рта торчали наращенные клыки. «Ещё один контрразведчик?»

— Они пожертвовали собой, чтобы спасти командира, — голос мужчины напоминал скрип несмазанной двери, пропущенный через коммуникатор. Совсем не человеческий.

— А я должен был спасти жителей Города, — уклончиво ответил Дэниел. — Но мы не остановили Стрелков. Я не остановил Стрелков.

— Ты перебил солдат Аноры. В итоге от Стрелков отбиваться не потребовалось, — мужчина повернулся лицом к Роско. Безжалостный взгляд голубых глаз обезоруживал. Дэниел вдруг подумал, что незнакомец напоминает взведённую бомбу. Не так что-нибудь скажешь, и он взорвётся.

— Кто вы? — спросил он.

— Можешь звать меня Корвус, — ответил мужчина. — У нас… общие друзья.

Кивнув в сторону уходящих в утилизатор гробов, зубастик сказал:

— Погибнуть так… Для многих из нас это высшая честь.

— Многих из вас? — холодно произнёс Дэниел.

— Многих из Пробудившихся, — пояснил мужчина. Его тело стало плыть, превратилось в прозрачную иллюзию.

Явственно зажужжали стальные мускулы экзоскелета. Тело зубастика вытянулось, превратилось в сталь, еле прикрытую гниющим балахоном. На затылок налез капюшон, а лицо скрыла клювастая маска на вид из человеческой кости. Из спины вылезли бритвенно-острые крылья и заволочились по полу, высекая искры. Дэниел застыл на месте, чувствуя, как по спине ползёт холод. Рука тут же вынула из ножен саакский клинок.

«Опять они. Всё-таки нашли меня…»

Ангел покачал головой.

— В насилии нет необходимости, — проскрипел он, махнув у носа Роско огромным когтём. — Я здесь не по твою душу, а по их. Мои… люди изъяли тела двух погибших солдат — Косгроува и Митчелла.

— От них ведь почти ничего не осталось, — пробормотал Дэниел, чувствуя абсурд происходящего. Он должен был бояться, должен был кричать. В конце концов, он чуть не погиб от руки Стража. Но сейчас его больше беспокоили слова, сказанные трёхметровой птицей. «Почему никто его не замечает?» — мелькнуло в мозгу.

— Они подорвали себя гранатами, — кивнул Страж. — Такое самопожертвование происходило нечасто. Я удивлён, что мы так отклонились от плана. Даже твоё столкновение с моим бойцом оказалось непредвиденным.

Из груди существа раздался рык, который Дэниел мог расценить только как смех.

— И ты сумел убить его! Какая ирония! Всё меняется быстрее, чем я могу предугадать. Пойдём, Стервятник.