Человек у руля

Удивительно было то, что папа не обращал на нас никакого внимания. Он не смотрел на нас и ничего не говорил, только повернулся к Крошке Джеку, который сидел рядом с ним, и еще раз сказал ему проследить за подвеской.

– Когда мы остановимся, ты почувствуешь, как машина опустится, – сказал он. Или что-то в этом роде.

Мы наконец прекратили драться, и папа спросил, как нам новый дом.

– Очень маленький, но хороший, – сказала сестра.

Когда мы подъехали к папиному дому, оказалось, что он тоже переехал. Он удивился, что мы этого не знали, но заключил, что забыл сказать нам или мама забыла сказать нам. Новый дом был значительно менее шикарным, чем прежний, но все-таки не таким маленьким, как наш, и все еще удовлетворял всем требованиям, к тому же папина домохозяйка все еще прохаживалась по дому с тряпочкой для пыли или развешивала белье на веревке.

– Я слышала, что фирма разорилась, – сказала сестра.

Я подивилась выбранной ею формулировке. Последовал воскресный обед, которого мы так боялись, но ели мы за кухонным столом, и младенец, который уже был не совсем младенец, вел себя далеко не так идеально и поэтому не вызывал в Джеке комплекс неполноценности, а самый новый младенец представлял для всех гораздо меньше интереса, потому что был вторым и девочкой.

Сестра подняла тему маминой работы и рассказала, как ей нравится целый день водить фургон «лейланд» и бегать по туалетам пабов пять дней в неделю, и начался ее рассказ довольно интересно, но потом подзатянулся, и мне показалось, что она хочет уязвить папу. Я сердилась на сестру. Сначала она дернула меня за волосы в «ситроене» с автоматической коробкой передач, хотя я ничем ее не провоцировала, потом рассказала о маминой работе – это был удар ниже пояса. Интересно, что с ней. Но потом, словно бы в ответ, я выпалила нечто и в самом деле ужасное. Я не планировала этого говорить, и вначале казалось, что я просто так болтаю что в голову придет, но как только эти слова вырвались из меня, я осознала, что они чудовищные.

– Люди говорят, что ты плохой и злой, – сказала я папе, прожевав кусок мяса.

Папа и глазом не моргнул, только сказал:

– Мне жаль, что вам приходится выслушивать подобное. Обстоятельства сложились не в нашу пользу. Мне в самом деле очень жаль.

Папина жена с грохотом уронила нож и вилку на стол и уставилась на стену.

– Но мне все равно, – сказала я, подумав, что исправлю этим ситуацию.

На этот раз я ничего не украла в папином доме. Обычно я прихватывала с собой банку варенья или консервированных мандаринов. Ассортимент продуктов стал меньше, и после банкротства воровать у папы мне не казалось справедливым и правильным. Но я все-таки покурила в спальне и допила бутылку лимонада, которая предназначалась для нас всех.

Дома, чтобы поднять маме настроение, сестра с преувеличениями рассказывала, какой у папы маленький и заурядный новый дом, но потом случайно упомянула миссис Пенроуз, и мама тут же вцепилась в это.

– Значит, они все еще могут позволить себе домработницу?

– Да, но, справедливости ради, шофера у него больше нет, – сказала сестра, но потом поняла, как это глупо прозвучало, и мы все засмеялись.

После устного предупреждения мамины дела в прачечной «Подснежник» наладились, и она снова вошла в рабочую колею. Мистера Холта она воспринимала как ложку дегтя в бочке меда. Если бы его не было, она бы легче каждое утро поднималась и шла на работу. Он был сущий педант и, похоже, замечал малейшие детали и повсюду выискивал ошибки и промахи. Если мама опаздывала на несколько минут, он встречал ее, постукивая по запястью, если она разгружалась не на том месте, он заставлял ее снова загрузить белье и передвинуть фургон. Если они с Дино рано заканчивали работу, он давал им новое поручение. Однажды клиент сообщил, что рулонное полотенце заклинило буквально через минуту после того, как мама установила чистое и уехала. Мистер Холт заставил ее вернуться и разобраться с полотенцем.

Однажды мама обнаружила в фургоне дюжину сложенных чистых кухонных полотенец и поняла, что они недодали полотенец клиенту. Они уже возвращались и решили завезти полотенца на следующий день. Но зоркие глаза мистера Холта углядели стопку полотенец, и он отправил маму обратно. Когда она разумно заметила, что можно завезти их на следующий день, мистер Холт просто помахал рукой и сказал: «Никаких поблажек».

Все выглядело так, будто мистер Холт особенно придирается к маме, это-то и раздражало. Однажды утром, когда мама выезжала из автопарка, он заступил дорогу фургону, жестом остановил ее и велел выйти из машины. А потом отправил домой переобуваться. Он настаивал на том, чтобы все водители и их помощники обедали в определенном месте, по какому бы маршруту они ни ехали, и проверял, останавливались они на обед или нет. Мама сказала, что так ведут себя только фашисты.