Человек войны

– Молодцы, хлопцы, дали босякам, – потер руки пейсатый еврей, а румыны одобрительно закивали.

Забрав снизу свою хурду, победители тут же перебрались на нары у окна, сбросив пожитки воров вниз двум оставшимся сявкам. Дим тут же заначил валявшуюся там финку в обнаруженный в щите тайник, а ребята вольготно расположились у окошка.

– Ты смотри, студер, – глядя в мутное стекло, поцокал языком Васька. – Зверь, а не машина. Американская.

Дим тоже взглянул, поскольку всегда любил технику. В обширном дворе тюрьмы на плацу у одной из подсобок стоял новенький «студебеккер» с тентом, откуда несколько заключенных под охраной двух солдат выгружали ящики, мешки и бочки.

– Хороший аппарат, – улегся на спину Дим, заложив за голову руки.

– Интересно, на какую беседу нас вызывает капитан? – ни к кому не обращаясь, сказал Олег. – Неспроста это.

– Известно на какую! – со знанием дела ответил Зорень. – Он же зам по режиму. Будет воспитывать.

– Это как? – зевнул Дим.

– Ну, типа гипноз по печени.

Такой прогноз никого не радовал, и парни замолчали.

Утром сразу после завтрака всех четверых повели к начальнику. Миновав в сопровождении Петренко с еще двумя стражами несколько переходов и лестниц, арестанты по его приказу остановились, встав лицом к стене в небольшом квадратном помещении с выходящей туда дверью. Постучав в нее согнутым пальцем, сержант исчез внутри, а потом вернулся, буркнув:

– Проходьтэ.

Кабинет был обычным казенного типа с железным сейфом у стрельчатого окна, трофейным «Телефункеном» на тумбочке и несколькими стульями. У торцевой стены под портретом Сталина в маршальском мундире за массивным двух тумбовым столом сидел капитан, листая какую-то папку.

– Значит, так, – отложив ее к стопке других, он обвел взглядом ставшую у двери четверку. – Парни, я смотрю, вы боевые, в связи с чем есть предложение оказать помощь органам.

– Какую такую помощь? – переглянулись моряки. – Не поняли.

– Нужно немного приструнить воров, нарушающих режим, – откинулся на стуле капитан. – Карцер для них – легкий крик на лужайке. Как вы на это смотрите?

– Своих мы вроде приструнили, – пожал плечами Дим. – Взяли все и упали.

– Так то свои, – вкрадчиво произнес офицер, – а у нас имеются еще. В других камерах.

– И с какого перепугу нам в этом участвовать, гражданин начальник? – вскинул бровь Зорень. – Воры, они тоже не пальцем деланные.

– Самый прямой, – усмехнулся капитан. – Вы мне улучшаете режим, а я вам послабление. Припухать вам тут до отправки не меньше месяца. И все в вонючей камере на баланде с магарой. А можно попасть на внутренние работы, где свежий воздух и опять же подкормиться. Ну, так как, согласны?

– Нужно подумать, – сказал после возникшей паузы Дим.

– Угу, – поддержал его Васька. – Такие вопросы с кондачка не решаются.

– Даю время до вечера, – забарабанил пальцами по столу капитан. – Кстати (блеснул глазами), за вчерашнюю бузу могу распихать всю компанию по другим местам. У воров быстрый телеграф. Поодиночке вам всем хана. Перережут.

Несколько позже вся компания сидела на своем законном месте в верхней конуре секции, тихо держа совет.

– Нужно соглашаться, – почесал нос Зорень. – Иначе эта сука сделает, что обещала.

– Да, если нас разбросают по другим камерам, пиши пропало, – нахмурился Олег. -Блатные обид не прощают.

– А ты как мыслишь, Дим? – обратился к старшине Васька.

Тот внимательно смотрел в окно, слушая вполуха.

– Хорошая все-таки машина студер, – отвлекся от обзора Дим. – Опять стоит. Не иначе тюремной администрации.

– Да на хрен он тебе упал, – прошипел Васька. – Я тоже «за». Твое слово.

– Я как все, – ответил Дим. – По мне воры те же самые фашисты.

После вечерней поверки, обходя застывший у нар строй, Петренко чуть задержался у стоящей в конце четверки.

– Ну, шо? – покосился на моряков сержант.

– Черт с вами, – ответил за всех Дим. – Банкуйте.

Утром, после завтрака, процесс начался. Под видом использования для работ моряков снова доставили к капитану, у которого сидел еще один офицер, рыжий и в очках, где те получили краткий инструктаж, с кем и каким образом разбираться.

Потом рыжий извлек из ящика стола и вручил каждому по свинцовому кастету.

– Это, так сказать, орудия труда, – сказал он. – Хорошо помогают.

– Ничего, – взвесил свой на руке Дим. – Ну а если кого зашибем насмерть?

– Одного-двух можно, – был ответ. – Таких мы сактируем.

Когда за спинами «воспитателей» закрылась дверь назначенной камеры, и загремел запор, вся четверка, засунув руки в карманы, вразвалку прошла в центр, после чего остановилась.

Одни арестанты, сидя и лежа на щитах нар, втихую курили, били вшей и мирно беседовали, а сверху, от окна, раздавались отрывистые возгласы «стос!», «рамс!» – там играли в карты.

– Эй, кто тут Рукатый?! – громко спросил Дим, а Зорень добавил: – Покажись, разговор имеется!

– Ну, я, – возникло в тусклом пятне света бульдожья харя. – Чего надо?