Челтенхэм

Первое – никакого письма, завещания или просто пояснения не было, что навевало грусть. Само же наследие уверенно разлагалось на две части. Одна часть производила впечатление торопливо и бессистемно награбленного архива Стимфальских документов военной поры с обилием неудобочитаемого готического шрифта – копии, выписки, оригиналы, какие-то бесконечные инвентарные описи, десятки списков на тысячи и тысячи неведомых имен, транспортные накладные, свидетельства генерала Вольфганга Ветте, и вообще черт ногу сломит. Прокопавшись битый час, Диноэл наконец сообразил, что вся эта мешанина относится к давней истории эвакуации на Тратеру примерно пятидесяти тысяч стимфальских ученых, инженеров, сотрудников военных производств и разного иного персонала – их отправили уже где-то ближе к концу войны, и дальнейшая их судьба неизвестна. Похоже, Кугль придерживался бытовавшей некогда фантастической версии, что вся эта команда так и осталась на Тратере, со всем оборудованием и материалами скрывшись в неких бескрайних подземельях, и там, едва ли не по сию пору, кует для уже не существующего режима грозное оружие возмездия.

Диноэл только покачал головой. Во-первых, никаких циклопических подземелий на Тратере никогда не было. Во-вторых, жизнь приучила его следовать принципу средневекового редукциониста Оккама. Да, Кромвель так и не сумел превратить Тратеру в полноценную военную базу, но транзит через Тратеру шел всю войну, и даже сегодня многие его адреса и трассы неизвестны – Вселенная велика, искать – двадцати жизней не хватит, например, все тот же Траверс, да плюс послевоенная неразбериха. Тут версий сколько хочешь, без всяких сказочных подземных царств.

Да, но Кугль, несмотря ни на что, грамотный профессионал, мистическими озарениями не страдал и конспирологических гипотез никогда не строил. Он что-то знал. Зачем в критическую минуту, возможно, рискуя жизнью, прятать эти документы? Острые морозные коготки вновь пробежали по позвоночнику. Вот же, черным по белому: Челтенхэм. Баржи со стройматериалами. Эмбриоконверторы. Господи, у Кромвеля уже в сороковых были эмбриоконверторы, с ума сойти. База. Портал. Ах, чтоб тебя.

А вот фотография – почему-то Дин не мог отвести от нее глаз. Снимок был старый, блеклый, с густой серой вуалью, вдобавок его, похоже, использовали не по назначению: он был переломлен пополам, и каждая половинка – еще раз по диагонали. Не без усилий можно было разобрать четырех человек в униформе, несколько ящиков, и на заднем плане – неопределенный горный ландшафт. Справа врезался светлый клин – похоже, край неясного водоема, не то реки, не то озера.

Но фотографическая зрительная память и десятилетия знакомства с Тратерой помогли Диноэлу, позволив на первых порах обойтись без компьютерной магии. Уже через минуту он сообразил, что перед ним берег Тимберлейка, и снимок сделан с Верхней Таможенной пристани, с левого берега Твидла, и горный склон на фоне хмурого неба – это Джевеллинская седловина, а крошечный темный треугольник на воде, обрезанный краем снимка, – это подступившая тень Челтенхэма, по которой, кстати, можно заключить, что фотография сделана летом, где-то после трех дня.

Ящики, подумал Диноэл. Не стандартные контейнеры. В который раз в этой истории, едва дело доходит до Челтенхэма, появляется предельно компактная упаковка. Понять это нельзя, надо запомнить. Разгружали эти ящики, само собой, с баржи, и пришла эта баржа сверху, то есть из Лондона, Марло или Рединга, иначе при чем тут Таможенная пристань, и ситуация предельно ясна. Авторы сюжета решили не привлекать внимания причаливанием баржи (а скорее всего, каравана барж) непосредственно к Челтенхэму и разгрузились на «перекидных» складах. Дальше понятно – товар приходит, уходит, за всем не проследишь, и какие-то ящики – днем ли, ночью, небольшими партиями – перевозят на остров: государственная таможня, дело торговое, обычное.

Компьютер, через который Диноэл снимок все же пропустил, добавил лишь одну деталь – разглядел на ящиках стимфальских орлов, что к расследованию ничего не добавляло и не убавляло. Но где-то на краю сознания Диноэл ощущал смутный зуд, словно сквозь толстое пыльное стекло смутно мигала красная лампочка. Вот оно что – фигура на переднем плане. Скорее всего, офицер, наблюдающий за разгрузкой, стоит практически спиной, походная куртка («австрийский» камуфляж, уточнил компьютер), различим только выступ скулы да изгиб козырька фуражки. Но что-то странно знакомое мерещилось в его спокойно-выжидательной позе, в этом мутном силуэте, в повороте головы… Скорее всего вздор, да и вообще – мало ли что, невероятны порой встречи на дорогах войны, но все же… Диноэл с досадой заставил себя отложить фотографию – все равно ни черта в голову не приходит.