Через розовые очки

Если бы Даша встретила эту, вторую, а попросту говоря, свою копию, на улице в толпе или в метро, она бы и внимания на нее не обратила — что ни говори, а одежда очень меняет человека. Но здесь встреча произошла в таком месте и в тот единственно возможный миг, когда их очевидная схожесть била в глаза. Они стояли перед большим зеркалом в предбаннике, обе в приспущенных с левого плеча простынях, обе в шапочках, которые за небольшую плату выдавала банщица Нина, чтоб в парилке голову не напекло. Как обычно перед зеркалом, они смотрели не друг на друга, а каждая на себя, но нельзя было не заметить, что у стоящей рядом, на левой груди, прямо над соском, была точно такая же родинка в форме неправильного сердечка. Две совершенно похожие, круглые, нахально выставленные груди… от одного их вида по спине прошел озноб. В висок ударило мистикой начиненное слово: "Начинается!" А что, собственно, начинается? И кроме удивления, оторопи и страха, возникло какое‑то лишнее чувство, похожее на гадливость. Словно зеркало отразило ее сразу в двух лицах.

Даше рассказывали, сейчас не хотелось вспоминать, кто именно, что существует некий вид сумасшествия — у человека возникает чувство двойника. И душа и тело как–бы раздваиваются, и душевнобольной, скажем, находясь на кухне, точно знает, что вторая его часть обитает в этот же самый момент в комнате или на улице, словом, в другом месте. Болезнь эта мучительна, потому что в своем поведении больной совершенно адекватен миру, а свою раздвоенность воспринимает как нечто стыдное, такое, что надо скрывать.

Как обозначить слово "двойник" женским родом? "Двойница?" Пусть лучше будет "копия". Так вот, копию их неправдоподобное сходство тоже поразило, но не испугало, а развеселило.

— Клонирование, — сказала незнакомка, и засмеялась, обнажив короткие клыки. Даше говорили, что для идеальной формы зубов клыки у нее коротковаты.

— Так не бывает, — прошептала Даша и, чтоб как‑то разрядить обстановку, спросила быстро: — Тебя как зовут? Надеюсь, имена‑то у нас разные?

— Дело не в имени, а в фамилии. Я Соткина. Варвара Викторовна Соткина.

— А я Даша Измайлова.

— То‑то… А я в первый момент сдуру подумала, что мы близнецы. Знаешь, как в книгах или в телевизоре… тайна рождения, разлученные младенцы, человек в железной маске. Не у Познера в телевизоре, разумеется, а у Дюма–отца, — она опять рассмеялась. — Ну что испугалась‑то? Я, например, читала, что такие абсолютные сходства в природе бывают. Редко, но случаются. Просто, Бог одну выкройку сэкономил, использовал ее дважды. С ума сойти! — она резко сорвала шапку, тряхнула головой. Темные, цвета крепко заваренного чая волосы на миг встали ржаво–коричневым нимбом, а потом послушно легли в строгую прическу каре, даже в бане она выглядела элегантной. — Теперь ты!

Обнаженная Дашина голова оказалась неожиданно жалкой, длинные до лопаток светло–русые блеклые пряди обвисли сосульками, надо лбом смешно топорщилась мокрая челка.

— Вот мы уже и не похожи. Во всяком случае, не настолько…

— Просто ты не ухаживаешь за головой, — в голосе Вари прозвучало осуждение. — С этим немарким цветом волос следует бороться беспощадно. Краситься надо, милая моя. Это раз. Ты вот вымыла голову какой‑то дрянью, а я сейчас черным хлебом буду мыть. Пробовала когда‑нибудь? У волос появляется естественный блеск. Голова выглядит породистой, как соболиный мех. Что ты на меня так смотришь?

А Даша думала: "О чем ты бормочешь, мое отражение? Чудо произошло, чудо! А оно о волосах и черном хлебе".

— Пойдем в парилку, там и поговорим, — продолжала Варя.

— У меня уже время кончилось.

— Доплатим Нинке — и все дела, — но видя, что Даша медлит, она согласилась, — ладно, я одна пойду. Только ты меня дождись. Если поразмыслить, с нашего сходства можно иметь неплохой навар. Я быстро. Ради такого случая можно и шампунем голову вымыть, — уже на ходу она обернулась, — подожди здесь в раздевалке, а если хочешь на улице на лавочке.

Даша долго, слишком долго вытирала мокрое тело и яростно терла подмышки, словно там, в укромном месте, таились все неожиданности, а проще сказать — неприятности. Ну хорошо, не неприятности, это, пожалуй, слишком сильно сказано. Точнее сказать — неожиданности. А зачем они ей, если ее теперешняя жизнь и так сплошная неожиданность. Девица эта — Варя — сказала: клонирование. Это, разумеется, вздор. Буквально на днях, сама по телевизору видела, было сообщено, что какие‑то шустрые корейцы поделили человеческую клетку аж на четыре части, и каждая из клеток пошла делиться дальше. Перепуганные ученые тут же уничтожили свое творение, потому что под окнами их научного центра уже стояли другие корейцы с плакатами: мол, они не допустят насилия над человеческим естеством. Положим, какой‑то маньяк–ученый не послушался и довел дело до конца, создав две совершенно похожие особи. Ну что за идиотские мысли! Опомнись, Дарья! Ты уже взрослая. Так быстро люди даже в колбах не растут. И потом, где Южная Корея, а где эта баня?