Черное Копье

– А теперь продолжим, – спокойно сказал Олмер, одергивая рукав. – И без обид, сын Дарта, не правда ли? Клянусь Великой Лестницей, я сожалею о твоей дерзости. Отчего не задал ты свои вопросы более пристойно? Мой ответ не стал бы иным, но тебе не пришлось бы испытать некоторых неудобств…

Болезненно кряхтя и держась за плечо, Торин с трудом сел, поддерживаемый с двух сторон хоббитом и Малышом.

«Ни в коем случае не сорваться! – лихорадочно соображал Фолко. – Эх, Торин, что же ты наделал! Дела наши, видать, совсем плохи – Олмер что-то подозревает! Подозревает и подталкивает нас к чему-то, что раскрыло бы наши намерения!»

– Итак, я жду продолжения рассказа, – невозмутимо напомнил Олмер.

– …Мы шли к северу, в Арнор, в надежде разузнать подробности, когда до нас дошли вести о приключившемся под Аннуминасом бое. Некоторое время после этого мы вызнавали, выспрашивали – пока не поняли, что у нас нет иного выхода, как идти на восток. И мы пошли – через Туманные Горы…

– А в Ривенделл по пути заглядывали? – как бы между прочим осведомился Олмер. – Говорят, прелюбопытное местечко!

– Нет, я не знаю туда дороги, – ответил Фолко. – Вдобавок мы торопились. По пути нам встретились орки – с ними мы разошлись мирно, едва сказали, кого ищем. Они тоже не хотели крови – им нужны были достоверные сведения о последних событиях. А потом мы прошли через земли Беорнингов, миновали Приозерное Королевство – и вышли на след войска.

– Из полыньи на Карнене мы вытащили человека именем Герет, – встрял Малыш. – Он объяснил нам, как идти дальше.

– Но не сразу, – перебил друга Фолко. – Битый час мы с ним друг к другу приглядывались, пока наконец не уверились, что все – свои. В земле басканов только имя Вождя спасло нас от смерти – басканские молодцы были настроены очень решительно. Земли дорвагов мы прошли, таясь, и видели гибель небольшого отряда нашего войска, оставленного после одного из их градов. А затем настал черед Опустелой Гряды. Тот, кто ныне живет там в образе Пса, распознал в нас своих – и пропустил. А потом мы встретили стражников, и нас доставили к Берелю, – закончил свою повесть хоббит. – Дальше мы шли с отрядом Отона, были у него на виду, – наверное, он сможет сказать лучше нас, подошли мы ему или нет.

– Да, у Отона вы отличились, – кивнул Олмер. – Мне известно и о стычке с хеггами, и о Ночной Хозяйке… Но расскажите мне о Черных Гномах! Внутри их твердыни были только вы.

– Мы не можем. Повелитель, – вздрогнув, ответил хоббит. – Не спрашивай нас. Мы выбрались только потому, что не можем ни о чем рассказать.

– Вот как? – поднял брови Олмер. – Это еще почему? Если с вас взяли какое-то там слово, я освобождаю вас от него! Говорите смело, если и впрямь служите мне, а не кому-то еще!

Чувствуя, как браслет начинает теплеть, внутренне обмирая, хоббит закатал рукав и показал Вождю плотно обхвативший запястье серый обруч. Его движение повторили гномы; Олмер прищурился, его рука в черной перчатке поднялась к лбу…

– Занятно… – вполголоса, растягивая звуки, поговорил он. – Вот, значит, как обстоит дело… Подойди сюда! – сказал он Малышу.

Маленький Гном повиновался, хоть и без большого желания. Пальцы Олмера осторожно коснулись браслета-убийцы; Малыш поморщился. Лицо Вождя, досель спокойное, вдруг отразило какую-то непонятную внутреннюю борьбу; брови сошлись, резкие морщины прорезали лоб, на скулах вздулись желваки.

Продолжая ощупывать смертоносный обруч, Олмер взглянул прямо в упор на Малыша – Фолко увидел, как обычно весьма крепко стоящий на ногах гном заметно пошатнулся. Осторожно, сделав как бы случайный шаг в сторону, хоббит бросил краткий взгляд в лицо Вождю – и сам едва не отшатнулся. Под четко прорисованными дугами бровей Вождя вместо глаз, казалось, появились два бездонных провала в Ничто, глазницы заполняла непроницаемая тьма.

Ощущение готовой вот-вот разразиться грозы повисло в шатре; казалось, еще миг – и ударят первые молнии. Сила Олмера ожила, хоббит физически чувствовал ее присутствие; глубоко в недрах сознания сидящего сейчас перед ним Вождя поднималась, сбрасывая серый плащ-невидимку, непонятная, пугающая мощь, неохватная обычным разумом.

«Он учуял! Учуял, что это за браслеты! Себя испытать хочет, что ли?» – со страхом подумал Фолко.

Тем временем Олмер поддел обтянутыми черной перчаткой пальцами браслет Малыша и вновь изучающе посмотрел в лицо Маленькому Гному.

– Ну-ка, сними эту штуку!

– Не могу! – прохрипел Малыш.

– Вот как? Ну тогда я попробую… Зарах! Мои инструменты!

– Ты хочешь моей смерти, мой Вождь? – Малыш с трудом шевелил губами, из горла рвался хрип; левая рука гнома судорожно шарила у того места на поясе, где должен был висеть кинжал, его верное даго.

– Посмотрим, посмотрим… – Приговаривая, Олмер покопался в принесенном кожаном мешке и извлек нечто вроде небольшой пилы. – Положи руку!

– Не делай этого, мой Вождь… – попробовал вступиться Фолко.