Черные листья

Она проводила его в спальню, поправила подушку и, когда он лег, укрыла пледом. Потом сказала:

— Отдыхай. Гулять сегодня не пойдем, у меня скопилось много работы по дому. Постирать надо, погладить, Андрюшкины уроки просмотреть.

— Андрюшкины уроки я просмотрю сам, все равно делать нечего.

— Ну и хорошо, — сказала она. — Отдыхай.

Он лежал недолго — не любил лежать вот так бесцельно, когда в голову лезут невеселые мысли, от которых нелегко избавиться. Да и какого дьявола валяться, если впереди длинная ночь! Не хватит ее, что ли? Лучше встать и еще раз посмотреть на батеевские расчеты. Он утверждает, что «УСТ-55» уже сейчас может давать полторы тысячи тонн угля, надо лишь все получше организовать, чтобы не было ни сучка ни задоринки. А Павел Селянин говорит: «График, Алексей Данилович, график и еще раз график. Вплоть до одной секунды. Я не раз думал об этом. Струг, по расчетам, должен проходить один и ноль восемь метра в секунду. И он должен работать так все время. Ни минуты задержки. Если остановка — значит, ЧП. И сразу анализировать: почему задержка, где ее причина? И тут же устранять…»

Селянин, пожалуй, прав. Это будет дисциплинировать всех, всех будет держать в необходимом напряжении. Выработается четкость ритма…

Он вдруг подумал: «А что если Селянина — к Симкину, горным мастером? Ведь Селянин один из самых ярых сторонников «УСТ-55», он по-настоящему влюблен в машину, значит, ему и карты в руки! Он умеет быстро загораться, энергии у него хоть отбавляй, знаний тоже занимать ни у кого не надо… Черт, как эта мысль не пришла в голову раньше!»

Правда, Костров имеет на Павла совсем другие виды. Когда Селянин показал диплом об окончании института, Костров сказал:

— Так. Значит, инженер?

— Пока рабочий очистного забоя. И с вашего разрешения должность эту менять не буду. По крайней мере в течение ближайшего года…

Костров поморщился:

— А если такого разрешения не последует? Не слишком ли ты просто относишься к таким, например, вещам, как долг перед государством?

— В каком смысле? — спросил Селянин. — Долг в денежном отношении? Вы имеете в виду затраты на мое обучение?

— И это тоже. Но главное — долг гражданина. Мы ведь с тобой говорили об этом не раз.

Павел пожал плечами.

— Я все имею в виду. И придет время — полностью рассчитаюсь. Но прошу вас меня не торопить. Очень прошу.

Когда Костров рассказал об этом разговоре Тарасову, тот заметил:

— Зачем ты с ним так? Дай человеку найти себя по-настоящему, дай ему кое в чем разобраться. И главное — в самом себе…

Костров вспылил:

— Какого черта я должен потакать мальчишеским прихотям? У меня не хватает минимум десятка инженеров, а в это время инженеры будут работать проходчиками и рабочими очистных забоев… Где логика? Нет, слуга покорный! Дам ему небольшую передышку, а потом извольте впрягаться в настоящее дело. Он же готовый начальник участка, или ты с этим не согласен?

Тарасов был с этим согласен. Но все же… Он понимал Селянина. Селянин хочет постичь все, что будет нужно инженеру. И разве в этом нет логики, разве в этом нет здравого смысла?

Как бы там ни было, с Костровым договориться будет можно — Костров ведь и сам мечтает, чтобы «УСТ-55» дала полный разбег. Лишь бы Павел вдруг не заартачился — больно уж крепко они там приварились друг к другу в своей бригаде. Лесняк, Бахмутов, Смута, Петрович — иногда грызутся, но в общем-то их и водой не разольешь…

Пришел с улицы десятилетний сын Андрюшка. Заглянул в кабинет отца, хотел шмыгнуть назад, но Тарасов позвал:

— Давай сюда. Как дела с уроками?

— Все сделал, па! Во! — Он показал большой палец и добавил: — Тип-топ!

— Тащи все тетради. И дневник. Погляжу, что за тип-топ.

Андрюшка обиженно поджал губы — когда, мол, кончится это недоверие? Всё же тетради и дневник принес, положил перед отцом и теперь уже виновато сказал:

— Правда, не докончил арифметику. Чего они там выдумывают в своих задачках? Вода течет со скоростью двадцать два литра в минуту, и течет она… Сколько она течет, сейчас посмотрю… Ага, один час тридцать четыре минуты. Требуется узнать… Па, а зачем она столько времени течет? Никому воды, что ли, не жалко? Закрыть кран — и все. Хотя бы поливали какую-нибудь штуковину, а то просто течет. Бесхозяйственность…

— Ты не юли! — строго сказал Тарасов.

— А я не юлю, я по-честному. Вчера тоже была задачка. От точки «А» до точки «Б» тридцать семь с половиной километров. За сколько времени пешеход пройдет это расстояние, если… А чего пешеходу плестись тридцать семь с половиной километров? Или ему делать больше нечего? Да он на «Жигули» сядет — вжик, и готово! Задачка! Мы с Димкой Руденко сами сочинили задачку, это да… Скип за один раз поднимает на-гора́ двенадцать тонн антрацита, а бригада Михаила Павловича Чиха добывает в сутки, когда ставит рекорд, семь тысяч тонн. Сколько раз скип должен подняться наверх, чтобы доставить на-гора́ весь добытый Чихом уголь? Хорошо, па?

— Ты погоди, — прервал его Тарасов. — Сочинять — это хорошо, но и то, что задали, тоже решать надо. Почему не решил?