Черные листья

Вообще-то Шикулин насчет денег человек прижимистый, давать взаймы, да и брать тоже не любил — кредит, мол, портит отношения. Но ведь родная сестра, как откажешь! Прикинул: она работает, свояк тоже, вдвоем рублей триста пятьдесят получают — за год расплатятся…

Дал. А через месяц-полтора вдруг получает открытку: подошла очередь на мотоцикл с коляской «К-750». Просят немедленно явиться в автомагазин и оформить покупку.

Мотоцикл с коляской — давнишняя мечта Шикулина. Стоял он на очереди долго и как забыл о нем, когда сестре деньги давал — уму непостижимо. В первую минуту даже растерялся. Кое-что, конечно, было, но рублей четыреста не хватало. К кому идти, у кого просить? Когда просили у него, он отказывал. Всегда отказывал — нету, мол, не обижайтесь. Кто же теперь даст ему?

Вот так и метался целый день между желанием попросить и уверенностью, что все равно откажут. Да еще и посмеются: как, дескать, аукнется, так и откликнется. На чем свет ругал сестру и ее кооперативную квартиру, будь она трижды проклята. Вечером, бесцельно бродя по городу, случайно зашел в универмаг. И увидел там Павла Селянина, примерявшего отлично сшитый дорогой костюм. Решил так: Селянин денег если и не даст, то смеяться над Шикулиным не будет. Не такой человек Селянин. Правда, однажды и Павел обращался к Шикулину — надо было ремонтировать дом, а денег не хватало. Шикулин тогда сказал Павлу: «У меня что — банк? Или собственная сберкасса? Как чего кому надо, так к Шикулину. Нету у меня денег, Селянин, понял? И ты не обижайся — не могу я тебе помочь».

Так, наверное, и Селянин сейчас ответит. Ну и что? Спыток не убыток.

Павел в это время подходил к кассе. Шикулин потянул его за руку, отвел в сторонку, с виноватым видом сказал:

— Случай, Селянин, выручи. Смотри вот, открытку получил, мотоцикл выкупать надо. Не сможешь ли сотни четыре одолжить? На пару месяцев всего, слышишь, Селянин? Мечта это моя — мотоцикл с коляской…

— Четыре сотни? — спросил Павел, что-то прикидывая. — Пожалуй, могу.

Увидев, что Павел уходит, продавщица крикнула:

— Молодой человек, а костюм брать раздумали?

— В другой раз, — ответил ей Павел. А Шикулину сказал: — И костюм, и тебе — не хватит. С костюмом придется подождать…

Вот такой человек — Селянин. Зря, конечно, совсем зря Шикулин на него обрушился. В конце концов правильно Селянин сказал, на всю катушку выдав начальнику участка. Видали вы такого барина — «собаки лают, а караван идет»? По Каширову выходит, что и Шикулин — собака: Шикулин ведь тоже нет-нет да и черкнет статейку в газету…

По штреку прошла струя холодного воздуха, и Шикулин, втянув голову в плечи, зябко поежился. Потом взглянул на Лесняка. У того — брезентовая куртка нараспашку, каска в руке, ветер взлохматил волосы, а Лесняк не замечает ни холода, ни ветра, идет и продолжает начатый разговор.

— Нет, ты все-таки скажи, Саня, что оно есть такое — «сезам»? Порода собак, например, или сорт пива, а? Не знаешь?

— Знаю! — Шикулин остановился и преградил дорогу Лесняку. — Знаю! Это когда такие типы, как мы, душа в душу жить не могут. Понял? Когда один человек другому человеку в глаза глядеть стыдится. И от этого жить тошно становится. Все понял, балабон?

— Ого! — Лесняк, ничего подобного от Шикулина не ожидая, даже оторопел. — Ого! Вот это дает Шикулин! Выходит, и ты кому-то в глаза глядеть стыдишься?

— А думаешь, нет? Шикулин — кто? Железяка? Поддира? — Он подошел к Павлу, виновато на него посмотрел и проговорил так, будто в его простых словах должен был заключаться особый смысл, понятный лишь Павлу и ему самому: — Правильно я рассуждаю, Павел?

— Правильно, Саня, — ответил Павел. — Только глядеть в глаза друг другу стыдиться нечего. Люди не ангелы. И ты, и я, и Лесняк — каждый из нас живой человек. И каждый в любое время может споткнуться…

— Споткнуться — это еще не упасть, — заметил Руденко.

— А упадешь — поднимут! — Это уже сказал Бахмутов. — Разве настоящий шахтер пройдет мимо, чтобы не поднять?

Ничего особенного вроде и не произошло, а атмосфера все же разрядилась. И шли они теперь заметно веселее Особенно Шикулин. Будто гору с плеч сбросил Толкнув Лесняка в плечо, засмеялся:

— А ты говоришь — сезам. Дело, брат, вовсе не в сезаме, понял?

Глава шестая

1

Александр Шикулин по праву считался одним из лучших машинистов комбайна. В лаву, где работал на своем «1К-101», частенько наведывались комбайнеры из других шахт, ползали вслед за Шикулиным и его машиной, присматривались-приглядывались, спрашивая у Александра о том о сем, а он, не скрывая усмешки, неизменно отвечал на все вопросы:

— Соображать надо, что к чему. Голову на плечах иметь надо — без головы ничего, должен вам сказать, не получится. А такую голову, как у Александра Шикулина, не всем иметь положено. Природа тоже свое дело знает, работает на совесть, без всякой уравниловки. Чтоб, значит, никакого такого хаоса в мире не существовало. Что такое есть «хаос» — знаете?

— Брось трепаться, Пшик! — говорили Шикулину. — Скажи лучше, как сподняк без задержки берешь?