Черный лебедь

Голова разбухла от неразрешимых вопросов.

От лежавшей на приборной доске пачки сигарет он ожидал обезболивающего эффекта. До отказа наполняя горячим дымом легкие, Штольцев словно надеялся, что они оплавятся, стекут на сердце или где там еще находится душа, и закроют доступ всему тревожащему.

Накурившись до одури, он зашел в дом. Все вернулось на круги своя. Хотя нет. Все-таки их отношения словно по спирали движутся. Взгляды горячее близости, поцелуй, ради которого полжизни отдашь. Теперь они стали близки. И снова проклятое статус кво.

Она не давала слова. У нее своя жизнь. А он обещал быть другом, защитником. Выдохнув обиду, он снова влез на лежанку, где обиженным калачиком свернулась Анна.

Щемящая нежность к ней и гнев к себе снова крутанули его на 180 градусов. Оставить девочку после того, что было! Ну, подлец! Определенно, с ней он вообще теряет ум, жизненные ориентиры. Анна, словно мощнейший магнит, сбивает с курса его компас, заставляя стрелку безумно вертеться, категорически отказываясь дать правильное направление.

Развернув ее, он аккуратно посадил к себе на колени. Поцеловав милый носик, хранивший остатки соленой влаги, Глеб покаянно сказал:

— Прости меня. Я с тобой теряю голову.

— Вы мокрый и холодный, — нежно ответила она, проводя пальчиком по его груди.

— Ну, я же сказал, что я теряю голову. Я совершенно забыл, что только что с улицы. Просто очень хотелось тебя усадить на коленки, как маленькую. Ты таким бубликом расстроенным свернулась, что у меня сердце заныло. Аня, я не понимаю, почему у нас так все сложно? Чертовы качели! То я тебя обижаю, то взрываюсь сам, потом становится стыдно.

— Глеб Платоныч!

— Ну, может все-таки не нужно подчеркивать мой возраст? — снова насупился Штольцев.

Анна улыбнулась и, несмотря на темноту, будто включила маленькую лампочку в сердце сурового сыщика. Только что он готов был его в шашлык зажарить сигаретами, а сейчас там стало уютно и светло. Нежными, порхающими поцелуями она прошлась по его шее. Они не вызывали желание, а заставили снова отпустить все вопросы, принять все как данность и наслаждаться тем, что дано на Здесь и Сейчас.

— Причем возраст? Я просто чувствую себя в безопасности, и …мне хочется, чтоб вы меня опекали, выговаривали за какую-нибудь ерунду, воспитывали. До сих пор я жила как в интернате. У меня вся жизнь была распределена чуть не на год вперед. Все было решено, но не мной. И я даже не задумывалась, нравится мне это или нет. Я была живой куклой. Ни эмоций, ни теплоты. А с вами мне нравится. И мое «Вы» этому свидетельство.

Если бы он хотел научиться плакать, то сейчас было самое подходящее для этого время. Как под лучами солнца твердый, холодный брикет мороженого превращается в счастливую, мягко расползающуюся массу, так и Глеб от этих слов едва не расчувствовался. Комок встрял в горле и помешал сказать что — нибудь соответствующее моменту.

Он позавидовал ильфо-петровской Эллочке — людоедке по причине наличия у нее в активном словаре целых тридцати слов. К нему же в голову не приходило ни одно. Он прижал голову девушки к груди и стал осторожно целовать ее высыхающие волосы.

Ему представилось, что все великие ораторы всех времен собрались здесь и укоризненно смотрят на него.

Убаюканная его объятиями, Анна задремала — сказывались усталость, переизбыток эмоций и успокаивающий стук сердца, которое билось теперь только для нее.

Глеб аккуратно положил девушку, и всю ночь не сомкнул глаз, обнимая ее и перебирая пальцами роскошные локоны.

Глава 12

Наутро, как ни в чем не бывало, выглянуло солнышко, будто не оно вчера даже не попыталось взять под контроль водяную стихию.

Телефон просох, и вызвать подмогу уже не представляло никаких трудностей.

Приехавший трактор не только освободил из капкана машину, но еще и дотащил до трассы — по грязи у нее не было шансов хоть как-нибудь переставлять свои колеса.

В результате такой транспортировки о том, что ниссан серебристого цвета, можно было только догадаться. Поэтому первым делом они заехали на мойку, вблизи которого находился супермаркет.

— Глеб …Платоныч! Можно я схожу в этот торговый центр? Нам же никто уже не угрожает? — Анна просительно приложила сжатые кулачки к груди.

— Прекрати мне платонычать! Иди! Только имей в виду, там продавцы, как в бутиках, за тобой не ходят. Нужно взять понравившийся товар, положить в корзину и подойти к стойке регистрации, то бишь кассе. А дальше просто расплачиваешься.

Лицо Анны выражало искреннюю радость ребенка, которому впервые доверили сходить за покупками. Глеб снисходительно усмехнулся, покачав головой — сущий ребенок!

Мужчина приготовился к долгому ожиданию и достал сигареты. Точным движением он выбил одну из пачки и прикурил. С наслаждением вдыхая дым, он медленно, словно медитируя, выпускал его через нос. И так увлекся этим занятием, что не сразу заметил Анну, преодолевшую уже полпути от супермаркета к мойке.